Казалось, ему это не понравилось, но он быстро вернул привычную улыбку на уста:
— Хорошо-хорошо! Поправляйся, Инария.
Девушка молча посмотрела на закрывшуюся дверь. Она бессильно упала на кровать и нащупала пальцами таблетки. От них её сознание слабеет и постоянно хочется спать… Подумав, леди Монтроуз решила, что ей не стоит продолжать пить подобные лекарства.
Мама рассказывала про некоторых женщин, которые привыкали к успокоительным и больше не могли жить нормально без них. Инария… Не хотела становиться беспомощным овощем.
«Собирался ли дядя удостовериться в том, что я обязательно выпью таблетки?» - внезапно подумала она и эти мысли ей совсем не понравились.
Но дядя Гэвин остался последним близким человеком рядом с ней. Инария не могла беспочвенно подозревать его в чём-либо…
***
И всё же, жизнь в поместье неуклонно менялась. Инария редко выходила из своей комнаты, но даже она начала замечать неладное.
Слуги стали относиться к ней иначе. Всё также вежливо, но до странности отстранённо, словно леди Монтроуз теряла свой статус в их глазах. Внутреннее убранство поместья тоже постепенно менялось.
Эти изменения казались ювелирными, едва заметными, но они подсознательно волновали Инарию. Так, для дяди Гэвина, внезапно, обустроили отдельный кабинет в поместье. Он заменил часть мебели и запечатал спальню родителей леди Монтроуз.
— Родная, это для твоего же блага, - увещевал Гэвин, когда Инария впервые воспротивилась его решениям, - я ведь знаю: ты постоянно заходишь в их комнаты и плачешь… Нельзя вечно скорбеть, Инария.
— Но это мои родители! – девушка невольно подняла голос, получая косые взгляды от прислуги.
— Конечно, - дядя ласково ей улыбнулся, - но они умерли, Инария. А мы ещё живы.
Она была поражена цинизмом, который неприкрыто сквозил в его словах.
Казалось, что мнение леди Монтроуз не способно ни на что повлиять. Дальние родственники и деловые партнеры отца постоянно гостили в поместье. Они откровенно льстили дяде Гэвину и Инария наблюдала за этим исподтишка, чувствуя нарастающее беспокойство.
Она вдруг начала сомневаться в лояльности человека, который был так добр к ней всё это время.
— Няня… - пробормотала Инария, прикусив нижнюю губу. – Что же с нами будет, няня?
Старая женщина негромко вздохнула. Она хотела бы утешить испуганную девочку, но не могла:
— Дождёмся официального указа… Нам ничего более не остаётся, юная госпожа.
— Эти люди ведут себя так бесстыдно! Граф и графиня… Их смерти будто и не расследуют, - горестно выдохнула Марта, личная служанка Инарии.
— Стоит готовиться к худшему, - прошептала няня, - скорее всего, новый граф поспешно выдаст вас замуж, моя леди.
Инария также думала об этом. Дяде выгодно поскорее избавиться от её присутствия. Даже если он решил завладеть богатствами Монтроуз… Девушка верила в то, что с дядей Гэвином можно договориться.
Она не хотела бы оставаться в поместье Монтроуз надолго, потому что смерть близких давила на неё ежеминутно. Если бы… Если бы Инарию выдали замуж, она смогла бы тихо уехать к мужу, забрав с собой няню и Марту.
Это похоже на побег, но она согласится на подобное проявление трусости. Потому что… Ина понимала: у неё нет возможности бороться с дядей за родительский дом. Все родные поддерживали его и закон, конечно, также на стороне мужчины. Даже если леди обратится в имперский суд, она не выиграет.
Только не против дяди Гэвина, который был столь изощренным в судебных делах. У него слишком много влиятельных знакомых, которые, очевидно, заткнут Инарию, не дав ей и слова вымолвить…
Да, замужество могло стать вынужденной мерой.
«Простите, мама и папа… Ваша дочь… Действительно слишком слабая» - горько усмехнулась Инария Монтроуз.
Тогда она ещё не знала, что её беды глубже, чем кажется на первый взгляд.
В тот день, когда пришёл долгожданный имперский указ… Многие в поместье переполошились.
— Ему даруют титул? – нервно спросила Ина у Марты.
Та запнулась и быстро пояснила:
— Гэвин Монтроуз станет графом сразу после женитьбы… Таково условие императора.
Инария медленно кивнула. Что ж, звучит вполне логично. К моменту, когда дядя женится, сама Ина также постарается обустроить свой брак.
Однако… Гэвин отнесся к объявленному условию неожиданно агрессивно. По крайней мере, он сорвался на слугу, который принёс ему «радостную» весть. В тот странный день леди Монтроуз впервые увидела своего дядю навеселе.
Он выпил довольно много вина и во время ужина вёл себя неожиданно эмоционально.