Ее дядя стал первой трещиной в фундаменте Башни.
Джироламо, отец маленького императора, неистово ненавидел Медичи и был одержим идеей отнять Флоренцию у Лоренцо Великолепного. С наступлением лета 1481 года супруг объявил Катерине, бывшей уже на пятом месяце, что им пора путешествовать вместе, отправиться сначала в великолепную Венецию, затем навестить в Романье Имолу и Форли, где ее будут приветствовать новые подданные. Графиню особенно прельщала перспектива покинуть Рим на жаркие месяцы.
Катерина воодушевилась и сейчас же заказала новые наряды. Лука сообщил, что во время путешествия будет особенно нужен графу. Получалось, что мой любимый поедет с нами. Я никогда не видела Венеции и тоже разволновалась от открывающейся перспективы. Поскольку провести в пути предстояло не один месяц, вещи ее светлости укладывали заранее, к тому же следовало захватить все необходимое для будущего ребенка. Предполагалось, что если все сложится удачно, то Катерина будет рожать в Форли, поскольку самый быстрый способ завоевать сердца подданных — отпраздновать вместе с ними рождение очередного ребенка.
За два дня до отъезда графиня довольно поздно вернулась из покоев мужа после ужина с ним наедине. Горничные уже ушли, но я еще не раздевалась и не гасила лампы, а сидела в одиночестве перед камином, заставленным цветами, и тасовала гадальные карты. Я подумывала оставить их дома, однако какое-то шестое чувство вынудило меня достать колоду. Я решила положить ее в почти заполненный сундук.
Когда дверь открылась, я подняла голову. Катерина вошла, глядя в пол и отводя глаза.
Увидев ее лицо, я невольно спросила:
— Мадонна, ты хорошо себя чувствуешь?
Она покачала головой, я отложила карты и встала. Губы Катерины были так плотно сжаты, что превратились в едва заметную линию, брови сошлись на переносице. Она подошла ко мне и молча вытянула руку, требуя, чтобы я сняла тяжелые рукава.
Я сейчас же принялась распускать шнуровку на одном из них, выдернула из парчи золотой шнурок и негромко спросила:
— Что-то случилось, мадонна? Могу я помочь?
Она тяжко, прерывисто вздохнула. Я сняла первый рукав, сложила, оставила на стуле, подошла с другой стороны и продолжила свою работу.
Тут Катерина заговорила срывающимся голосом:
— Какая же он скотина!
Я расшнуровала второй рукав, положила к первому и отозвалась с легким недоумением:
— Сочувствую. — Затем меня вдруг озарило, в чем причина ее странного поведения. — Мадонна, неужели он отменил поездку?
— Еще хуже, — сказала она, и ее лицо исказилось. — Я все равно должна ехать. Но, Дея, тебе он запретил! — С этими словами госпожа закрыла лицо ладонями.
Я осторожно взяла ее за запястья, отвела руки и сказала:
— Должно быть, это какая-то ошибка. С чего бы ему запрещать мне ехать?
— Он сказал, что меня будут сопровождать люди, которых он выберет лично. Мне оставят одну только придворную даму, делла Ровере. Нельзя брать слуг из Милана! С мужем едет только один доверенный секретарь. Граф сказал, что нам предстоит тонкая дипломатическая миссия. Что бы я ни говорила, он не желает уступать. Я даже заявила, что вообще никуда не поеду, если не смогу взять тебя, но он ответил, что тогда повезет меня силком. — Ее глаза наполнились слезами. — Дея, я боюсь! Если я поеду без тебя, случится что-то ужасное! Я умру при родах, меня убьют, на нас нападут разбойники…
— Тише!.. — произнесла я с таким спокойствием и уверенностью, что она действительно замолчала. — Для начала, мадонна, мы тебя разденем. В этом платье наверняка жарко. Смотри, у тебя вся шея мокрая.
Катерина подняла руки, чтобы я стянула с нее платье. Я сняла с головы графини сетку для волос, расплела косы и принялась расчесывать локоны.
Пока я занималась всем этим, она снова заговорила:
— Джироламо собирается встречаться с дожем. Затевается какая-то политическая игра, я не знаю, в чем ее суть, но муж очень волнуется. — Ее лицо скривилось. — Я не смогу без тебя, особенно когда впереди роды.
Расчесав золотистые волосы, я стянула с Катерины влажную от пота нижнюю рубаху и сменила ее на ночную.
— Ты прекрасно обойдешься без меня, — произнесла я твердо, скрывая свое огорчение — ведь мне предстояло надолго разлучиться с Лукой. — Ты уже взрослая женщина, негоже верить во всякие глупости.
Ее взгляд уперся в карты, сложенные аккуратной стопкой поверх куска черного шелка.
— Неужели? — переспросила она. — Давай посмотрим, что скажут о путешествии карты.