Жители Форли загудели. Неожиданно трое из них выбежали из толпы, отвлекая внимание слуг Савелли, Чекко с Людовико сразу же схватили Оттавиано и подтащили к краю крепостного рва.
— Посмотри, Катерина Сфорца, как умирает твой сын!
Юный Оттавиано зарыдал, когда Чекко приставил кинжал к его горлу.
Я взглянула на госпожу. Она услышала крик и спокойно кивнула своему кастеляну Фео, тот в ответ поднес горящий фитиль к запальному отверстию.
Катерина посмотрела вниз и прокричала:
— Вот тебе мой ответ!
Она сейчас же заткнула пальцами уши. Я сделала то же самое, но сморщилась от оглушительного грохота.
Ядро, заволакивая воздух белым дымом, пролетело над головами людей, собравшихся на другой стороне рва. Многие в толпе закричали, а когда дым начал рассеиваться, я увидела, что Людовико Орси и Савелли скачут прочь.
Чекко так разнервничался, что выпустил и кинжал, и Оттавиано, который с ревом кинулся к повозке. Экипаж дернулся и медленно покатился вслед за Савелли.
Катерина, глядя на общую панику, издала радостный возглас и насмешливо прокричала вслед Чекко:
— Бегите! Давайте, спасайтесь по домам, сами увидите, как метко стреляет Фео! Я уничтожу все дома и дворцы, где живут убийцы Риарио!
Когда Чекко кинулся в погоню за Оттавиано, сумевшим нагнать повозку и забраться внутрь, некоторые жители Форли засмеялись.
Катерина повернула к ним голову и громко заявила толпе:
— Посмейтесь над Чекко, пока еще можно. Дома всех, кто убивал моего мужа, будут сровнены с землей. Слушай меня, народ Форли! Уничтожьте моих врагов, и я вечно буду считать вас своими братьями. Но если в ближайшие три дня вы ничего не предпримете, то сильно пожалеете об этом.
Жители Форли замолкли. Савелли с Людовико уже успели скрыться из виду, экипаж быстро удалялся, Чекко вскочил на коня и поспешил следом. Катерина спустилась со стены, и люди начали расходиться.
Когда Фео выстрелил во второй и в третий раз, целясь во дворец Пансекко, который поддерживал братьев Орси, и в скромный дом Ронки, армейского капитана, добившего Джироламо, от толпы не осталось и следа.
Кастелян Фео обладал странной внешностью: у него был очень короткий торс и длинные худосочные конечности, рыжие волосы он стриг так коротко, что под ними проглядывала кожа. У него было треугольное лицо с длинным острым подбородком, крупный нос и рот, громадные уши оттопыривались, словно открытые дверцы. Его мундир выглядел и пах так, будто кастелян не снимал его месяцами и не мылся сам, щеки и руки посерели от копоти и порохового дыма.
Любой ожидал бы, что и речь такого страшного, грязного человека будет грубой, однако когда Фео спустился со своего возвышения, он развернулся к Катерине и воскликнул, выговаривая слова не хуже любого придворного:
— Да здравствует госпожа Форли! Да здравствует дом Риарио! Склонитесь, друзья, приветствуя нашу храбрую и блистательную Катерину Сфорца! — С этими словами кастелян низко поклонился.
Фео успел кинуть быстрый взгляд на подчиненных, убедиться в том, что они последовали его примеру, затем опустился на одно колено, снял шлем и проговорил:
— Да здравствует госпожа Форли!
— Да здравствует госпожа Форли! — эхом откликнулись его люди.
Катерина, сияя от удовольствия, взяла Фео за грязные руки и заставила подняться.
— Да здравствует мой хитроумный кастелян! — радостно произнесла она, и впалые щеки Фео зарделись под слоем копоти. — Если бы не твоя верность и сообразительность, то не видать бы мне Равальдино! Я хорошо тебя награжу. — Графиня вынула бархатный кошелек Савелли, спрятанный на груди, и вручила кастеляну.
Фео кашлянул и опустил взгляд, полный обожания и почтительности. Он был несколько смущен щедростью госпожи, но все-таки взвесил на руке мешочек с деньгами.
— Вы так добры, ваша светлость. Я приберегу награду, деньги нам еще понадобятся. — Кастелян сунул кошелек в карман и указал на лестницу. — Часовой на посту, он доложит, если кто-нибудь снова приблизится ко рву. Пока что я возьму на себя смелость заказать повару праздничный обед из лучших припасов. Вы окажете честь отобедать с нами?