Стол задрожал по нему пробежали синие искры и над столом спустя несколько секунд сформировал карту прямо над поверхностью стола.
- Что ж раз молодые хотят использовать непроверенное вооружение. – заговорил старик с посохом: - Стоит обсудить какие тоннели придётся расконсервировать для дальнейшего…
Реальность вновь вернула свой цвет и звук, а Филип почувствовал, что его трясут за плечи.
- Господин! Господин! – испугано кричал Курт: - Неужели вас контузило?!
Но юноша уже его не слушал, а отодвинув в сторону подошёл к тому месту по которому стучал старик.
- Да не может оно работать спустя столько лет! – говорил он сам себе, после чего подхватил один стульев и ножкой стула выбил нужную комбинацию и произнёс нужное слово.
Несколько секунд ничего не происходило. А потом множество синих искр поднялись от пола и сформировали, дрожащую бледную, но всё-таки рабочую карту.
- Что это господин?
- Наша надежда. Курт найди Фолька и скажи мне нужна ударная группа. И чем скорее, тем лучше…
*****
- Апчхи! – в очередной раз не сдержался один из выбранных бойцов и виновато посмотрел на окружающих сослуживцев. Никто его не винил, даже несмотря на то что в тишине подземного коридора любой громкий звук, вызывала опасения, что окружающая кладка всё-таки не выдержит и рухнет.
Сам Филип считал это бессмысленным страхом, ведь подземные тоннели скорее всего создавали при помощи магии, а значит запас прочности и так большой, скорее всего удесятерялся, но не пытался успокоить окружающих. Не маленькие сами справятся. Вместо этого он старался не отрываться от наспех нарисованной карты у себя в руках и посматривал на часы, которые нехорошо отсчитывали возможно последние минуты жизни его крепости.
Наверное, из-за этого он не первый расслышал странное шебуршание, в ответ на которое окружающие резко перестроились, втягивая своего командира внутрь. Множество стволов уставились в сторону одного из ответвлений, да и сам Филип приняв устойчивое равновесие попытался разглядеть, что-нибудь в темноте. Однако оттуда раздавалось лишь шуршание, никто не стремился выйти на свет фонарей.
- Крысы? – решил, юноша сделать предположение.
- Нет командир. – ответил ему один из шедших впереди: - Слишком много шума. Или там такая большая стая, что даже нам её надо бояться.
- Тогда поступим так… - Филип прекратил говорить полушёпотом: - Если жить хотите, вышли на свет! Живо!
После этих слов шуршание прекратилось. Совсем. Только от чего всем присутствующим резко стало грустно, а раздражение, накапливающееся последние несколько часов, резко усилилось. В том числе и Филипа, который не сдержался и добавил: - Е**нашки, если вы прекратили двигаться это не значит, что мы про вас забыли! Или вы считаете, что мы позволим вам зайти нам за спину в самый ненужный момент?! Выходите немедленно, чурки сраные или мы будем стрелять! Или вообще гранату кинем, своды тут крепкие выдержат!
Не сказать, что после этих слов люди воодушевились, но покрепче взялись за стволы. А со стороны бокового коридора, раздалось недовольное ворчание, переросшее в тихую ругань.
- Мне кажется или… - внезапно заговорил Курт, который последовал за своим командиром несмотря на все возражения Филипа. Однако Дресслер оказался настойчив, и юноша нашёл парочку неубедительных оправданий зачем брать переводчика с собой.
В момент же, когда Курт уже почти закончил свою фразу, источник неизвестного шума наконец показался из-за поворота.
- Дети?! – не смогли сдержаться несколько человек, а сам Филип смотрел на внезапных обитателей подземелья с открытом ртом. И не дав мозгу до конца прогрузиться, он обратился к Курту: - Мне кажется?
- Нет герр Лисс. Вам не кажется.
- Но в подземелье.
- Они могли найти один из входов. Вы же сами видели сколько их на самом деле.
- И никто не мог их найти, последние пятьсот лет. Даже когда мы проверяли замок сверху до низу, мы не нашли ни одного прохода!
И выйдя из-за спин своих подчиненных, Филип, сохраняя приличествующую дистанцию, обратился к парочке детей, смотрящие на него из под своих плащей: - Ну и как вы здесь оказались?
- Мы искали наше. – ответил один из детей, при этом рука под длинным плащом у него дернулась, из-за чего Филип едва сам не ударил первым. Паранойя жрала его, инстинкты говорили ударить первым, но он мысленно взяв их за горло и заставил себя, спросить спокойно: - А вы в курсе, что происходит вокруг?
- Да.
- И не боитесь?
- Нет. – эта фраза было произнесенна синхронно, и людям вокруг почувствовали новую волну грусти. Филип же почувствовал раздражение и поднял руку. И только сделав это с непониманием посмотрел на неё. А потом поглядел на детей, которые смотрели на него не со страхом, а с каким-то пониманием?