— Мда, ну, а ты, что думаешь?
— Я тоже не знаю, — вздохнула Тэя, и они вдвоем посмотрела на Кейси, тот выдал свою дежурную, ничего не значащую улыбку и тихо проговорил:
— Сложная ситуация. В войне намечается переворот, причем неважно, сыграет ли план Жабы или нет. Что будет, если мы откажемся, не вызовет ли это скандала, причем на международном уровне?
— Знать бы, что будет, если мы согласимся, — досадливо обронил Нейт, слегка удивившись такому развернутому ответу обычно молчаливого напарника.
— Попали мы, — вздохнула Тэя. — И с руководством связаться нет возможности.
— Все-таки, — опять заговорил Кейси, вид у него был непривычно задумчивым. — Отказ может повлечь для авторитета Орты более негативные последствия.
Ребята замолчали, погруженные в раздумья, затем Нейт внимательно посмотрел на Тэю, потом на Кейси и, кивнув, сказал:
— Значит, с генералом?
— Похоже на то? — недовольно отозвалась Тэя.
Передвигались быстрым маршем. В планах генерала было преодолеть лес до полуночи, чтобы, сначала деревья, потом темнота укрыли от обнаружения спутником, которое могло спровоцировать преждевременный ракетный удар.
Дойдя до места — холмистого поля между лесами, генерал приказал разворачивать диспозицию. Командование и солдаты работали так основательно, что Нейт в какой-то момент даже стал опасаться, не планирует ли Шарли-Гир дать здесь бой. Шатры, блиндажи, укрытия, техника, траншеи — все устанавливалась ответственно и строго по правилам. Нейт сомневался, что камеры на спутниках способны разглядеть такие детали, но уважал такой подход к делу.
Ближе к утру, когда с фальшивым размещением дивизии было покончено, отряды генерала — вся живая сила, укрылись в лесу, на юго-западе. Встали лагерем в нескольких километрах от диспозиции. Штаб генерала — зеленый шатер под деревом, установили на скалистом холме, оттуда, через подзорную трубу, можно было наблюдать за фальшивой диспозицией.
До самого утра в штабе царила легкая суматоха. Кто-то приходил, кто-то уходил, раздавались поручения, генерал отчитывал некоторых офицеров и прочее. Нейт сел на стульчик в углу, и наблюдая за всей этой суетой, не заметил, как веки его постепенно начали слипаться.
Когда сон стал все глубже укутывать разум юноши своим покрывалом, Нейт резко открыл глаза. В штабе царила тишина, и никого, кроме генерала и самого юноши уже не было. Видимо Ривз проспал пару часов, на улице уже заметно посветлело.
Нейт проморгался, поднялся со стула и подошел к Шарль-Гиру, который стоял возле телескопа, заложив руки за спину, и задумчиво смотрел вдаль.
— Обожаю это время суток, — мечтательно заговорил генерал. — Тишина. Мир. Рождение. Кажется, что ты один во всей вселенной.
— Почему вы меня не разбудили? — зевая, спросил Нейт и тоже посмотрел на раскинувшиеся поверх макушек деревьев просторы.
— Завтра вы мне нужны полными сил, поэтому Тэю и Кейси я отправил спать, а тебя просто не стал будить.
Несколько минут простояли в тишине, затем, Айра, вздохнув, произнес:
— Скоро начнется. Один из спутников войдет в зону обнаружения через два часа. Наш спутник, — добавил он, после паузы. — А я ведь им тысячу раз говорил, там, в Рильте, но разве меня послушали? — в голосе Шарль-Гира не было злости, только усталость. — Нет, еще и наказали, — он невесело усмехнулся. — Сослали сюда, держать оборону, не отдавая себе отчета, какой в этом смысл. И что теперь. Если бы не ваша, во многом случайная, помощь. Что бы теперь было? Мою дивизию накрыло бы огненным градом, Сельтор был бы как на ладони. Мы потеряли бы весь северный регион, и капитулировали через несколько недель максимум через пару месяцев, — генерал тяжело вздохнул, выравнивая дыхание. — И думаешь, эти болваны наверху что-то понимают, делают какие-то выводы? Как бы ни так. Ох, знал бы ты, сколько моих предложений они отмели. Иногда мне кажется, что внутренних врагов у нас больше, чем внешних. Ну, или, во всяком случае, вреда от них больше.
Опять помолчали. Нейт несколько смутился таким откровениям от генерала, как-то не слишком они были уместны в данной ситуации, и Айра, словно прочитав мысли юноши, тихо заговорил:
— Ты, наверное, удивлен, почему я тебе это все говорю. Жалуюсь?.. Ну, может, отчасти. Но главное, не хочу, чтобы вы с ребятами на меня сердились или обижались. Я прекрасно понимаю, в какие условия вас поставил. Но мне нужно думать о многом. У меня появился шанс защитить свою страну, прекратить эту чертову войну, не писать больше письма родственникам погибших. И я боюсь этот шанс упустить. Беруна ведь не остановится. Глерг совсем крышей поехал, он пойдет дальше, одним Духам известно, что там у него в голове, — Шарль-Гир грустно посмотрел на юношу, Нейту даже несколько жалко стало генерала, человека, жизнь готового положить за свою страну, но не встречающего в руководстве поддержки, не смотря на все свои таланты и достижения.