При помощи ледяных блоков Нейта, его группе удалось подойти почти вплотную к врагу у озера. Последний рывок и…
Двух римирийских солдат сметает потоком сталагмитов. За стеной каменных образований продолжался бой, но Нейт был отрезан от своей группы. Юноша перевел взгляд к беседке, оттуда вальяжной походкой вышел человек в парадной форме Сиры. Нейт узнал его — тот самый диссонер, с которым ему выдалось сражаться в Рильте.
Все тот же презрительный взгляд, гладко расчёсанные назад волосы и мундир — ни пылинки, ни складки, как будто диссонер только прибыл со званого вечера.
— В прошлый раз ты так быстро улепетывал, — надменно заговорил он, — что я даже представиться не успел. Эйз Эствуд Кадарский, элитный диссонер Сиры.
— Эствуд Кадарский? — презрительно усмехнулся Нейт. — Больше похоже на название пароды собак, чем на имя.
— Ха-ха, ну конечно, от болвана, обученного только оружием пользоваться, я другого не ожидал.
Нейт прищурился и внимательнее рассмотрел оппонента. Манеры, разукрашенные золотом ножны, причудливо выкованная гарда меча, а тут еще и имя. Конечно, Нейт прикидывался, все он понял. Человек, назвавшийся Эйзом, относился к дворянству Беруны и, судя по всему, был выходцем из знатной и влиятельной семьи.
Существовала такая практика. Представитель власти, дворянства или просто богатый человек, зная, что у него скоро появится ребенок, создавал для него с самого рождения условия детского дома. Причем, ничуть не привилегированные — самые настоящие, со всеми ограничениями и лишениями. Через несколько лет, если у ребенка не выявлялись способности слышать резонанс, семья забирала его назад. Но в случае, когда родительская депривация и множество других факторов наукой неизученных, складываются нужным образом, ребенок поступает в Гармонию и обучается там до тех пор, пока не овладеет способностью создавать и контролировать этюды. Весь процесс обучения, разумеется, щедро спонсируется родителями. Затем ребенка, впрочем, и не ребенка уже — юношу или девушку отправляют назад, в семью. Новоиспеченные диссонеры, правда, нередко отказываются уходить из академии, ведь, по сути, «добросердечные» родители остаются для них незнакомыми людьми, а жизнь вне стен Гармонии представляется чуждой и противоестественной. Зачастую требуется много времени, подкупа, услащения, чтобы объяснить «нерадивому» чаду высокие цели родителей. Иногда получается, иногда — нет. Но, если сын или дочь возвращались в семью, это сильно поднимало престиж династии и открывало перед молодым диссонером, а заодно и перед его родителями, практически любые двери.
Насколько Нейт знал, подобная практика была принята только в Сире и, с некоторыми оговорками, в Фимме. Орта и Эо признала практику аморальной. Этот метод применялся крайне редко, Нейт даже думал, что он давно изжил себя, но стоящий перед ним диссонер говорил об обратном.
— И, кстати говоря, — наигранно нахмурился Ривз. — Что значит, улепетывал? Насколько я помню, это ты исчез без следа, я даже думал — помер там, где-то в обломках.
— Я ожидал, — лениво ответил Эйз.
— Ожидал?
— Да, ждал тебя, верил, что тебе хватит храбрости закончить начатое.
— Ха-ха, ну-ну.
Нейт выхватил дубинку и, чуть наклонившись вперед, метнулся к врагу. Над головой образовался маленький круг. От водяного хлыста Эйз увернулся, удар дубинки отбил в последний момент гардой меча. Поморщился, видимо от болезненной отдачи. Нейт передышки не дал, нападая со всех сторон. Эйзу было неудобно драться на такой близкой дистанции, дважды он попал в захват: первый раз результатом был увесистый пинок в бок, второй раз, Нейт вывернул руку с мечом, от перелома спас простенький этюд огня, Ривз отступил, чтобы его не обожгло, но успел нанести удар локтём.
С левого уголка рта Эйза стекала струйка крови, глаза пылали яростью. Широким взмахом меча, он отогнал противника и тут же, почти без подготовки, послал в сторону Нейта каменную пику. Блокировать и речи быть не могло, пришлось уворачиваться, неудобно изогнувшись и опершись левой рукой о землю. С такой позиции вернуться быстро к бою было тяжело, чем незамедлительно и воспользовался Эйз. Как коршун он налетел на Нейта, нанося удар за ударом. От первых двух Ривз увернулся, следующие стал отбивать, но сам перейти в атаку не мог, противник полностью перехватил инициативу, тесня Нейта к пруду.
Но со временем атаки Эйза стали менее интенсивными и точными. Диссонер готовил этюд, хотел, чтоб наверняка, без шансов. Разгадав план соперника, Нейт обманным движением не стал отбивать следующий удар, уклонился, пропустив Эйза на полшага вперед, захватил левую руку, словно в танце, перекинул ее через свою голову, разворачивая противника спиной к пруду, оттолкнул его плечом, да вдогонку пихнул ногой в живот. Эйз, нелепо вскинув руки, свалился в водоем, благо глубина была небольшая — по колено, юноша смог мгновенно вскочить на ноги.