Нейт внимательно посмотрел на Шарль-Гира, не похоже было, что он врал, но сказать наверняка не мог, на генерала свалилось слишком многое, а подозрение в фальсификации контрактов с одним из самых значимых союзников не только поставило бы крест на его карьере, но и могло привести под трибунал. Так что Ривз не стал торопиться с выводами, вместо этого спросил:
— Но зачем кому-то из сенаторов влезать в такую авантюру? Так рисковать?
— Да кто их знает?! — безнадежно махнул рукой Шарль-Гир. — Хотя, скорее всего ответ лежит на поверхности. Сенат черт-те что сейчас из себя представляет и подвергается критике со всех сторон. Ряд непопулярных решений с начала войны чуть не привел к поражению, доверие к руководству страны ослабевает не только у граждан Римирии, но и у союзников, — заметив, как нахмурился Нейт, Шарль-Гир энергично закивал головой. — Да-да, ходят слухи и не безосновательные, что Крипелин все чаще отказывает сенату в заключение контрактов. Так что, скорее всего, кто-то решил действовать кардинально, потому как потеря еще и Сельтора привела бы совсем к печальным последствиям. Я их не оправдываю, но отчаянные времена требуют отчаянных мер, — генерал подошел к окну, заложил руки за спину и, тяжело вздохнув, продолжил:
— Война многое расставила по местам. Показала наше истинное лицо. Многое рассказала о нас самих, — Нейт невольно напрягся, вспоминая разговор с Тэей в тренировочном зале. — Я, например, обнаружил, что, несмотря на весь свой опыт и выслугу, мне не составляет труда подчиняться подлецам. Прикрываться «ну, им там, наверху виднее» и заставить свою совесть молчать, — Шарль-Гир на секунду обернулся, ожидая комментариев со стороны Нейта, но поскольку таковых не последовало, продолжил:
— Сколько всего разрушено, сколько людей погибло, потому что мы безропотно следовали приказам, какими бы безумными они не были. Конечно, можно возразить, мол, мы военные, иначе никак. Но нет! Всему есть предел.
Минуту помолчали: генерал — задумчиво глядя в окно, Нейт — беспокойно ерзая в кресле.
— Прости, что вываливаю на тебя все это, — устало сказал Шарль-Гир. — Хе-хе, и, кажется, не в первый раз. Просто что-то меланхолия… Я всю жизнь службе посвятил. А теперь… Это, — он кивнул на листок, лежащий на столе, — заявление об отставке. До конца войны еще послужу, но не этим казнокрадам, а стране. Потом все. Может, учить пойду, а может, вообще — в бизнес. А! Как думаешь, справлюсь?
— Несомненно, — без улыбки ответил Нейт.
Дальше разговор зашел в другое русло, но быстро рассыпался, не слишком все же были знакомы собеседники, чтобы длительно поддерживать диалог на отвлеченные темы. От Шарль-Гира Нейт уходил со смешанными чувствами. С одной стороны осталось несколько неуютное ощущение, которое возникает, когда невольно становишься свидетелем чьих-то личных переживаний, особенно человека хорошо тебе знакомого, но не близкого. С другой стороны, честь кумира детства, да что уж скрывать, Нейт и сейчас восхищался Шарль-Гиром, была восстановлена. Для Ривза было важным следование своим принципам, и информация о похищенных контрактах его очень мучала. Вряд ли юноша смог бы оправдать Шарль-Гира в этой махинации. Но, все-таки, похоже, генерал здесь не причем. Теперь вообще казалось странным, что Нейт его смог заподозрить в подобной подлости. Тем более упустив самые очевидные детали, как то, что заключение договора с Гармонией входило исключительно в полномочие сенаторов. Конечно, можно было допустить, что Шарль-Гир провернул все это, в расчете на запутывание следов в хаосе войны. Но, если прибавить к этому еще и мистическую проницательность генерала (как-то же он угадал по какому пути все пойдет), то из Шарль-Гира выходила персона совсем уж демоническая.
В тамбуре Нейта поджидала Агата, она как-то слишком порывисто бросилась навстречу, затем в нерешительности остановилась, в просительном жесте сложила ладони у груди и сказала:
— Нейт, мне нужно поговорить с тобой.
«Еще один разговор?!» — в отчаянье подумал юноша, но вслух лишь сказал:
— Я слушаю.
— Мне срочно нужно в Орту, — твердо проговорила девушка, глядя собеседнику в глаза.
— В чем проблема? — пожал плечами Нейт. — Возьми увольнительную и езжай.
— Нет, — Агата упрямо покрутила головой. — Наша дивизия готовится к бою, меня не отпустят. Вы с ребятами — моя единственная надежда.
— Не понимаю, — нахмурился Нейт, — что значит… — тут его лицо озарилось догадкой. — Ты что, хочешь, чтобы мы помогли тебе дезертировать?! С ума сошла?!