— Что? — глупо спросила я, вернувшись в реальность.
— Я сказала, что ты совсем не такая, какой я тебя представляла, — это был голос бесформенной дамы, но в пещере по-прежнему было пусто.
Лишь мицелий, в очередной раз напомнивший мне о Море, сиял в темноте, пока она говорила.
— О, — сказала я, посмотрев на Расмуса. — Что ты ей обо мне рассказал?
— Он сказал, что ты красивая, — ответила она за него.
— О, — я была слегка польщена тем, что Расмус так меня описал, хотя из её уст это звучало как оскорбление.
— И полагаю, ты довольно красивая для смертной, — неохотно сказала она. — Но дело в том, что у тебя есть одно качество, о котором он даже не упомянул. Зато теперь мне понятно, ради чего он пошёл на такие жертвы, спасая тебя от Мора.
Я хотела заметить, что меня не надо было спасать, но решила проглотить свою гордость. Я покосилась на Расмуса. Он выглядел растеряно и жевал свою нижнюю губу.
— И что же это за качество? — спросила я.
— Магия, — сказала она к моему удивлению, — ей наполнена каждая клеточка в твоей крови. И она сияет, как солнце.
— Я же говорил, что она дочь могущественного шамана, — сказал Расмус. — Торбена Хейккинена.
— Я знаю Торбена, — сказала бесформенная дама с осторожностью в голосе. — Его знают в этих землях. Наши пути пересекались множество раз. Но к моему удивлению, он никогда о тебе не упоминал. Я даже толком не поверила Расмусу, когда он сказал мне, что ты его дочь, но теперь, когда ты здесь, я это ясно чувствую.
— Вероятно, он пытался меня защитить, — сказала я ей, в надежде, что это было так, и что мой отец не стыдился своей смертной дочери, не обладающей магическими способностями.
— Вероятно, — сказала она. — Или защитить самого себя.
Я нахмурилась.
— В смысле?
Несмотря на то, что я не могла сейчас видеть бесформенную даму, я почувствовала, что она колеблется.
— Кто твоя мать?
— Моя мать? Она… я не знаю. Она обычная. Слишком обычная. И смертная. Человек. Она живет в Сиэтле. Она оставила моего отца, когда я была маленькой, и перевезла меня в Соединенные Штаты. Потом снова вышла за муж за парня по имени Джордж. Она считает меня полнейшим разочарованием.
— Хм-м-м, — сказала бесформенная дама.
— Что? — спросила я.
— Что ты знаешь о Пророчестве трёх? — заговорил Расмус.
Я сердито уставилась на него, хотя его вопрос был важнее моего.
— Бродяги схватили нас, потому что решили, что Ханна — это Салайнен. Они сказали, что они выглядят абсолютно одинаково. Это магия теней или?..
— Что такое магия теней? — спросила я.
— Так много вопросов, — сухо отметила бесформенная дама.
— И вы меня ещё обвиняете? — сказала я, вскинув руки. — Это не мой мир. Я даже свой мир не знаю настолько хорошо.
— Иногда ответы на твои вопросы находятся глубоко внутри, — сказала она.
— Вот спасибо, только йогой я уже занималась, — сказала я ей. — И единственное, что я оттуда вынесла, так это то, что это чертовски скучно.
— А, может быть, это ты чертовски скучная? — отметила она.
Я громко вздохнула, и чуть не рассмеялась от её дерзости.
— Какого хрена?
Неужели этот гриб только что назвал меня скучной?
— Послушай, — сказал Расмус, взволнованно посмотрев на меня. — Бродяги упоминали что-то про тень, когда говорили о Салайнен. Они сказали, что о ней говориться в пророчестве и что она уничтожит Мора и вернёт Каос на эту землю. Но это точно не Ханна. Она никогда раньше с ними не встречалась.
— Ты уверен? — сказала бесформенная дама.
— Эм, я совершенно в этом уверена, — сказала я, подняв руку. — Я не какой-то там предвестник хаоса, рожденный из тени. Я скучная, забыли?
— Хм-м-м, — снова сказала она.
Мицелий на стенах немного потускнел, и пещеру наполнила тишина.
Я выжидательно посмотрела на Расмуса.
— Так вот где ты был всё это время? Здесь? С ней?
Он провел своими длинными пальцами по подбородку.
— Она немного язвительная… но она многое знает. Она многому меня научила.
— Например?
— Она дала мне Алку. Она научила меня магии, которой я не смог бы научиться где-то ещё.
— Значит, бесформенная дама владеет магией?
Он сердито посмотрел на меня.
— Ты ведь знаешь, что она тебя слышит?
Я обвела рукой пустую пещеру.
— Она ничего не говорит.
— Она проверяет сеть.
— Что за сеть?
— Ты ведь знаешь, что грибы коммуницируют? В нашем мире они используют электрические импульсы, чтобы передавать сообщения по нитям мицелия. Некоторые считают, что их язык похож на наш. Именно так это работает в этом мире, в буквальном смысле. Она часть большой сети, которая тянется по всей Туонеле. Она многое знает, потому что она везде, и она может появиться в любом месте.