— Хорошая девочка, — одобрительно произнёс Мор себе под нос.
Я сразу же расслабилась после его похвалы, а Калма убрал шип и поместил его обратно в корону. Я увидела, как с моей кровью сделалось то же, что и с кровью Мора. Она потекла вниз по железному шипу, а затем затвердела, превратившись в драгоценный камень алого цвета.
— И что теперь? — спросила я, завороженная этим зрелищем.
— Продолжаем, — сказал Калма, доставая очередной шип.
— Что?! — воскликнула я.
Мор снова вытянул вперёд свою обнаженную ладонь, и, к моему удивлению, рана полностью зажила, от неё не осталось ни следа. Калма сделал быстрый надрез в том же самом месте и вставил окровавленный шип обратно в корону.
— Подождите, — сказала я им, запаниковав. — Я не Мор. Моя рана ещё не зажила.
Калма натянуто мне улыбнулся.
— Похоже, этот процесс становится чуть более проблематичным, когда смертный заключает брак с Богом. Обычно мы пускаем кровь около миллиона раз. Прости, Ханна. Похоже, это будет больнее, чем я обещал.
О, мой бог.
На этот раз он схватил меня за запястье и вытянул мою руку, зная, что я могу начать отбиваться. Он сделал очередной надрез рядом с первым, где кровь ещё не запеклась.
— Чёрт, — проговорила я сквозь сжатые зубы, боль была острой и жгучей.
Я подняла взгляд на Мора, потому что всё это, чёрт побери, было его виной. И надо отдать ему должное, выражение его лица было извиняющимся.
Именно таким образом корона получила оставшуюся часть своих драгоценных камней алого цвета. Калма по очереди наносил порезы то мне, то Мору, снова и снова, пуская нам кровь.
Я была уже на пороге обморока, когда всё это, наконец, закончилось, ноги меня уже не держали.
— А теперь, когда корона готова, — торжественно объявил Калма, — пришло время для пакта на крови.
Ещё больше крови? Святое дерьмо, мне не суждено было это пережить.
Калма снова схватил меня за запястье и перевернул мою руку ладонью вверх. Моя рука уже буквально кричала от боли, кожа на ней была ярко-красного цвета и её украшали пять кровоточащих порезов, которые пульсировали с каждым ударом моего сердца.
Мор протянул свою руку, и на какое-то мгновение мне показалось, что он коснётся меня, но вместо этого он расположил её над моей рукой в пяти сантиметрах от неё. На этот раз Калма достал из кармана настоящий нож, разрезал руку Мора в очередной раз, и из его ладони потекла кровь и стала капать на мою ладонь. Немного крови брызнуло мне на платье (и тогда я поняла, почему невесты здесь не носили белое). Часть крови упала на каменный пол, но большая её часть собралась в моей раскрытой ладони в алую лужицу.
«Это не очень-то безопасно», — подумала я, как будто Мор был обыкновенным смертным с кучей болезней.
Но наблюдая за лужицей крови на своей ладони — она была чуть светлее и ярче, почти металлического цвета, по сравнению с моей кровью — я заметила, что она как будто живёт своей жизнью. Его кровь двигалась и вращалась сама по себе, загоняя мою кровь обратно в рану, пока та не исчезла.
— Туони из Туонелы, — сказал Калма низким голосом, — теперь в ней течёт и твоя кровь. Ханна Хейккинен, твоя кровь теперь смешана с его кровью. Вы заключили пакт и образовали связь, которую нельзя разорвать. Туони, Бог мёртвых, Король Туонелы, теперь у тебя есть жена. Ханна, Богиня мёртвых, теперь у тебя есть муж. Пусть ваша кровь течёт вместе, пока вы вместе правите, навсегда и во веки веков.
Он улыбнулся нам ободряющей улыбкой.
— Ну, а теперь наступает та часть, где вы оба счастливы.
Я посмотрела на Мора. Туони. Моего мужа. Он уставился на меня с таким странным выражением лица, что я никак не могла его прочитать. И я, скорее всего, выглядела точно так же.
Не думаю, что кто-то из нас знал, как мы должны были себя чувствовать.
— Я знаю, что в твоём мире, Ханна, жених и невеста традиционно целуются, чтобы увековечить этот момент, — продолжал Калма, откашлявшись.
Он посмотрел на Мора.
— Но у нас здесь нет такой традиции. Так же как и физического закрепления союза. Может быть, от этого тебе станет немного легче, — тихо добавил он.
— Спасибо, Калма, — добавил Мор сухо. — Но осталась ещё корона.
— Ах да, верно, — сказал Калма, хлопнув в ладоши.
Он развернулся, взял корону с алтаря и поместил её у меня над головой.
«Она взойдёт на трон, а ты потеряешь всё», — голос статуи проник в моё сознание.
Я взглянула на жуткую статую, и в этот самый момент Калма опустил корону мне на голову. Она оказалась горячей, как будто металл расплавился и потёк мне на голову. И я была готова поклясться, что статуя мне улыбнулась.