— Туони? — спросила я.
Я наклонилась и пристально посмотрела на него. Его глаза были абсолютно белыми. Я знала, что такое с ними иногда случалось, когда он пытался получить доступ к двум телам одновременно, но мне всё равно стало жутко. Мурашки побежали по моей коже.
— Мор? — повторила я.
— Нам надо уходить, — сказал он.
Чёрт!
— Сейчас?
Он кивнул, после чего встал на ноги и потянул меня за собой. Я огляделась в поисках Калмы и Сарви, чтобы дать им знак последовать за нами. Но нигде их не увидела. Внизу Боги леса внимательно следили за состязанием, а Туонен всё ещё находился на арене.
Мор потянул меня за собой, и люди расступились, продолжая болтать между собой и глядя на нас в страхе и презрении.
— Куда мы идём? — прошипела я. — Разве мы не собираемся продемонстрировать им, как исполнится пророчество?
Он ничего не сказал, но его хватка стала крепче. Сильнее. Такой сильной, что мои кости как будто начали ломаться.
— Ой, — резко прошептала я, стараясь высвободиться из его хватки, но тщетно. — Ты делаешь мне больно.
Я знала, что мой муж любил быть грубым, и я обычно была на это согласна, но, когда я просила его остановиться, он останавливался. Он не был монстром, по крайней мере, по отношению ко мне (не считая темницы, о которой я собиралась напоминать ему до скончания веков), и он уважал меня больше, чем готов был признать.
Поэтому, когда его Сумеречная сущность не отпустила меня, даже когда я снова сказала ему о том, что он делает мне больно, по моей коже побежали мурашки, а всё моё тело начало покалывать словно иголками. Всё внутри меня перевернулось из-за охватившей меня паники.
Что-то было не так.
Сумеречная сущность завела меня за угол, подальше от толпы. Там не было ничего, кроме тёмного коридора, выдолбленного в земле. Там, впереди на стене, горел факел. Он давал мало света, но его было достаточно, чтобы я могла разглядеть существо, прислонившееся к стене. Оно было похоже на ужасного отпрыска, рожденного от человека и паука, а вдоль его спины тянулся ряд чёрных глазных яблок. И оно ело кого-то, издающего хныкающие звуки, напоминавшие плач младенца, вгрызаясь в него с мокрыми щелкающими звуками. Мне даже показалось, что из его пасти выпала крошечная человеческая ножка и плюхнулась на землю.
Это было настолько отвратительное и жуткое зрелище, что я почти забыла о том, что сейчас происходило.
Я потянулась к ножу, ругая себя за то, что надела сегодня такое пышное платье. Но как только я достала его из ножен, Сумеречная сущность Мора развернула меня и прижала к склизкой стене.
Он схватил меня за запястья одной рукой и зафиксировал мои руки у меня над головой, заставив меня выпустить нож, который со звоном упал на каменный пол. Я задержала дыхание, зная каким хрупким был этот кристалл, когда не находился у меня в руках, но он не разбился.
Сумеречная сущность победоносно фыркнула и начала расстегивать штаны.
Но это был не он, не он.
Он больше не контролировал свою Сумеречную сущность.
Я не знала, кто это был.
— Кто ты? — с трудом проговорила я. — Чего тебе надо?
Его глаза угрожающе сверкнули под маской.
— Я хочу тебя, дорогая Ханна, — сказал он спокойным тоном. — Ты такая изысканная. Такая чистая, — тон его голоса сделался мерзким, насмешливым. — Ты как редкий бриллиант, такая бледная, хрупкая, и незапятнанная ужасами этих земель. Ты думаешь, что ты лучше нас. Ты думаешь, что ты лучше меня.
Это был голос Мора, но при этом я его не узнавала.
Только тот, кто обладал невероятной силой, мог завладеть его Сумеречной сущностью, потому что для того, чтобы это сделать, надо было обойти самого Мора.
Кого — или что — нашёл он в том подземелье?
— Что ты с ним сделал? — прошептала я, охваченная ужасом. — Что ты сделал с Мором?
— То же, что я собираюсь сделать с тобой, ничтожная смертная, — сказал он голосом, из которого сочился яд. — Но для начала я покажу тебе что такое — настоящее унижение. Если бы Туони не был сейчас мертв, он бы ни за что больше не притронулся к тебе, никчемная, грязная шлюха.
Он достал член из штанов и начал приподнимать мои юбки.
О, Господи. О, нет.
Нет.
Мне надо было освободиться. Мне надо было добраться до своего ножа.
— Сопротивляйся сколько влезет, сука, — зашипел он. — Мне нравится, когда ты истекаешь кровью.
Туони говорил много грязных вещей, но он никогда бы не назвал меня сукой.
— После того, как я изуродую тебя, я возьму твой жалкий нож и оттрахаю тебя им. Я засуну его так глубоко, что он вылезет из твоего горла. Я отрежу тебе язык. Посмотрим, как тебе понравятся такие изменения.
Я резко вдохнула, а мои глаза в шоке округлились.
Лоухи!
Это была, мать его, Лоухи!
Сердце выпрыгнуло у меня из груди и полетело вниз.
Как же я встряла!
Теперь я труп.
И мой муж, по-видимому, тоже.
Она убила моего Туони.
Ярость начала нарастать внутри меня, отбросив в сторону жалость к себе, печаль и чувство безысходности.
Она, мать твою, не должна была победить.
Я не собиралась ей этого позволить.
Она пыталась изнасиловать меня, но я не собиралась позволить ей это сделать.
Я часто оказывалась в таком положении на своих тренировках, и я научилась из него выходить.
Я начала подтягивать колени вверх в надежде дотянуться ими до своей груди, чтобы высвободиться. Обычно, если противник мужского пола зажимает тебя, перво-наперво ты пытаешься ударить его между ног, но это довольно сложно сделать, потому что каждый мужчина инстинктивно защищает себя в том месте.
Только вот женщине неведомо, каково это — когда тебя бьют между ног.
В теле Сумеречной сущности Лоухи едва двигалась, хотя я не думала, что она стала бы сейчас особенно двигаться, даже если бы была в своем собственном теле. Она не знала, как функционирует тело Туони.
Поэтому я ударила между ног. Сильно.
У меня в голове даже возникло лёгкое чувство удовлетворения, когда мне удалось отомстить ему за темницу, но я тут же сконцентрировалась на настоящем моменте и пришла в движение.
Лоухи завизжала от боли и отпустила меня. Боль отвлекла её всего лишь на секунду, но этого было достаточно для того, чтобы я смогла выкатиться из-под неё, схватить нож и встать в джингу. Я начала двигаться взад-вперёд в низком приседе, размышляя о том, каким образом мне стоит нанести удар. Я также напомнила себе о том, что позади меня находился паук-монстр, пожирающий ребенка. Только вот в данный момент я предпочла бы сражаться с ним, а не с Лоухи.
"Не говори так, — сказала я сама себе. — Ты хочешь сразиться с ней. Ты хочешь снова её победить".
— Ах ты, сука, — зарычала она на меня голосом Мора.
Встав на ноги, она сорвала маску с лица, и я вздрогнула, так как это, вероятно, был последний раз, когда я видела лицо своего мужа. Он был таким чертовски красивым, хотя внутри него был совсем не он.
Она кинулась на меня, быстро.
Чёрт! Она знала, что я отвлекусь, если она снимет маску.
Она резко прижала меня к стене, из которой посыпались кирпичи. Факел рухнул на каменный пол, который тут же вспыхнул, точно был покрыт бензином. Из моих лёгких вылетел воздух, и я не могла уже сделать ни вдоха.