Красивые хлопковые шторы закрывали вид из окна. Бетонные стены покрывали бумажные обои с узором из ярких пионов. В центре комнаты располагался невысокий помост для примерки, а вокруг него — настоящие плетеные коврики и выстроившиеся в ряд портновские манекены.
Но сильнее всего меня поразило зеркало.
Это было фантастическое наклонное зеркало в полный рост. Его белую раму украшали позолоченные узоры. Такое зеркало могло бы стоять в примерочной лучшего дома моды. Я сразу же представила себя прогуливающейся по мягким коврам, оценивающей, как мое платье смотрится на очередной покупательнице — безумно богатой. Конечно, у меня есть список таких покупателей, записывающихся в очередь ожидания. Вокруг снуют работницы, спешат выполнить любое мое распоряжение. И чашечки чая на серебряных подносах, розовые пирожные, крошечные, воздушные, покрытые сахарной пудрой…
— Привет, Элла…
Этот голос обрывает мои мечты. Повернувшись, я вижу в зеркале собственное отражение. Что за чучело! Уродливая одежда, дурацкая обувь, опухшее лицо. А из модных аксессуаров только фланелевые варежки, желтая половая тряпка и жестянка с воском для полировки. Рядом со мной в отражении стояла Белка, Роза держала в руках ведро с горячей водой. Ее рукава были подвернуты, а изящные руки покраснели.
— Я мою окна! — сказала она восхищенно, как будто получала от этого истинное удовольствие. — Только не достаю до верха.
Роза действительно была крошечной, а я настолько высокой, что как раз могла сойти за шестнадцатилетнюю. Высокой, но не фигуристой. Даже до того, как нас перевели на мышиный паек, мне был велик даже самый маленький лиф, а школьные юбки так и норовили соскользнуть с прямых и узких бедер. Хотя я ела, ела и ела. Бабушка успокаивала меня: «Подожди, пока тебе стукнет сорок, тогда посмотрим, будешь ли жаловаться на худобу. Я в этом возрасте раздобрела».
Сорокалетних и старше в Биркенау было мало, а те, что мне встретились, выглядели на восемьдесят.
Молодые были крепче, жили дольше. Молодые, но не слишком юные. Не младше шестнадцати — о чем мне напомнила вчера Роза. Иначе…
И тут я забыла и о Розе, и об остальном. Потому что увидела кучу модных журналов на столике. «Мир моды» и «Модный календарь». Те самые, что продаются в лавке у дома. Продавщица — похожая на маленького нервного хомячка женщина с большими золотыми серьгами — всегда оставляет по одному номеру каждого журнала для нас с бабушкой.
Дома мы часами разглядываем страницу за страницей, забывая о войне.
«По-моему, швы здесь расположены слишком близко друг к другу», — говорит бабушка, протягивая фотографию. Или: «Эти карманы перенести бы на то платье, и красота!»
А иногда мы с ней дружно хором вскрикиваем: «Какой чудовищный цвет!» или «До чего роскошный костюмчик!»
Потом бабушка обычно варит кофе — не такой крепкий, как она делает дедушке, — и наливает в маленькие чашечки, добавляя в свою немного зеленой жидкости из матовой бутылочки и поясняет — для бодрости.
Капли воды упали на обложки журналов. Это Роза пыталась дотянуться до верхних окон, балансируя с ведром воды на ручке кресла.
— Прости! — пролепетала она.
«Прости» на хлеб не намажешь», — говорит бабушка.
— Я могла бы…
— Правда? Спасибо! — Роза спрыгнула и передала мне ведро.
Я собиралась сказать, что могла бы подержать кресло, чтобы оно не шаталось, но Роза подумала, что я предлагаю вымыть окно за нее. Меньше всего мне хотелось видеть то, что находится по ту сторону этого убежища. Мне и так было известно, что там я не увижу ни клочка зелени. Только одни сторожевые вышки, как аисты вдоль заборов из колючей проволоки. И печи. Дым из труб.
Когда закончила, Роза с улыбкой поблагодарила меня. Я пожала плечами и пошла поднимать коврики, продолжая думать о чудесных фотографиях из «Модного календаря». Я уже успела придумать столько новых идей для платьев благодаря им! Позволит ли мне Марта вновь взяться за шитье, если я до блеска натру полы в примерочной? Это было мое самое любимое занятие на свете. И кроме того, за качественный труд можно было получить награду. Я поступила так глупо вчера, не взяв тот кусок хлеба. Уборка может помочь мне вернуться к шитью и получить еду. Отлично.
Я опустилась на колени и начала натирать пол. Вскоре я приспособилась — на руках рукавицы, делаешь круговое движение правой рукой, затем левой рукой и так далее.