Глава 22
Тотем
— Нет.
Я тянусь к руке Джереми, мое сердце разрывается от горя и гнева в его голосе.
— Это не твоя вина, Джереми.
Но он отворачивается от меня, его лицо краснеет от гнева и стыда.
На полу шевелится Эйвери. Она стонет, а затем открывает глаза и смотрит на меня.
— Харпер? — Слабо бормочет она.
— Эйвери?
Я наклоняюсь над ней, поднимая ее, чтобы дать ей попить воды. — Не пытайся встать. Ты все еще слаба.
Затем я вопросительно смотрю на Джереми. — Верно ведь? Она все еще слаба?
Я понятия не имею, как кровь вампира действует как лекарство. Он кивает.
— Пройдет несколько часов, прежде чем она вернется в нормальное состояние.
— Харпер.
Эйвери сжимает мою руку, ее красивые миндалевидные глаза широко раскрыты и полны тревоги. — Нам нужно уходить! В подвале что-то есть, что-то плохое. Оно напало на Коннора… — Она бросает взгляд в сторону и видит Коннора, лежащего рядом с ней. — Коннор!
Она перекатывается на бок, прикасаясь к крови на его шее, ее лицо в ужасе. Однако за то время, пока мы с Джереми разговаривали, его рана полностью зажила, и ее рука осталась сухой. Облегчение проходит через меня с такой интенсивностью, что у меня почти кружится голова. Я нерешительно прикасаюсь к Коннору, мне нужно самой пощупать его пульс. На мгновение мне кажется, что я действительно упаду в обморок впервые в своей жизни. Я понимаю, что где-то между телефонным звонком Джереми и этим моментом я начала заглядывать в бездну жизни без Коннора. Мне было так невероятно одиноко и холодно, что теперь я чувствую себя неуверенно, как будто мое тело собрали заново в новой форме.
Я явно не единственная, кто так думает, хотя и по другим причинам. Выглядя смущенной, Эйвери касается своей шеи, где ее рана тоже зажила. — Я думала…
Она качает головой, затем неуверенно улыбается. — Должно быть, я действительно была не в себе. Откуда взялась вся эта кровь?
Я помню, что сказал Антуан перед уходом, узнать у неё, что произошло.
— Эйвери. Я стараюсь говорить ободряюще, все еще отклоняя ее вопрос. — Что ты помнишь о том, что случилось?
— Я пришла повидаться с Коннором. Я испекла немного печенья.
Я ободряюще киваю. Она смотрит на меня и краснеет. — Это было что-то вроде особого печенья, — бормочет она.
— Особое?
Джереми закатывает глаза. — Я думал, ты городская. Печенье с травкой, Харпер.
— Оу. Точно.
Я смотрю на Коннора. — И мой брат съел их?
Коннор всегда ненавидел наркотики любого рода, главным образом потому, что его отец так их любит.
— Не совсем.
Она мрачнеет. — Ну, я не сказала ему, что в них было, — говорит она, опуская глаза.
— Хорошо.
Я даже не хочу думать о том, почему она решила, что одурманить моего брата без его ведома было хорошей идеей, но сейчас нет смысла зацикливаться на этом. — Так что же произошло потом?
— Это была действительно сильная штука. Мы немного разошлись. Потом я начала слышать голоса.
Она выглядит пристыженной.
— Ну, по крайней мере, так мне показалось.
Я хочу сказать ей, что точно знаю, что она имеет в виду, но думаю, что это будет неразумно. — В любом случае, Коннор был немного расслаблен, поэтому я пошла прогуляться по дому. Я просто была так уверена, что слышу, как кто-то зовет меня, понимаешь? Это было странно. Потом Коннор, должно быть, пришёл в себя, потому что внезапно он оказался со мной в библиотеке. Он сказал, что хочет показать мне кое-что классное. Он нажал кнопку или что-то в этом роде, и эта книжная полка открылась. Коннор сказал, что нам не следует спускаться по лестнице, но я уже довольно далеко зашла, так что все равно пошла. Он был позади меня, смеялся и говорил мне подняться, но потом я споткнулась и порезала руку.
Она поворачивает руку ладонью вверх и хмурится. — Ну, я думала, что порезала, — неуверенно говорит она.
— Ты была не в себе, Эйвери. Тебе, наверное, показалось.
Я не могу смотреть на Джереми.
— Может быть.
Она все еще выглядит неубежденной. — Всё было так странно, теперь это похоже на сон. Я почти ничего не помню, кроме двери у подножия лестницы. Она была большой и тяжёлой, и в середине был какой-то символ.
Она качает головой. — Все, о чем я могла думать, это прикоснуться к этому символу. Как будто он звал меня.
Она смотрит на меня извиняющимся взглядом. — Я реально была не в себе.
— Это не имеет значения.
Я стараюсь не звучать нетерпеливо. — Ты помнишь, что произошло дальше?