Ничто больше не имело для нее никакого смысла. И меньше всего — яростная борьба чувств внутри нее. За все это время Сьерра пришла к выводу, что нет ни единого шанса для примирения. Она считала, что Алекс ненавидит ее. Она окончательно поняла свою роль в разрушении брака. Осознала свою вину.
Теперь она нуждалась в прощении и… в отмщении.
Неспокойная совесть мучила ее, терзала душу. Сьерра крепко зажмурила глаза.
«Я не такая, как Ты, Иисус».
— Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе[58], — произнес пастор.
«Не чувствую я себя сильной, Господи. Злость и обида — вот единственное, что я ощущаю. Как мне забыть, что он сделал со мной? Как перестать думать о его отношениях с другой женщиной? Как я могу доверять ему после всего этого?»
— …Что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте[59].
«Так, как поступал он, Господи?»
«А как поступаешь ты, возлюбленная Моя?»
Ей захотелось сбежать из церкви. Не слышать слов, которые открывали глаза на ее собственные грехи. Ей так хотелось увидеть перст, указующий на грехи Алекса. Она пришла сюда за вдохновением, обновлением, просветлением, наконец. А вовсе не за тем, чтобы быть осужденной.
«Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга»[60].
Ей захотелось крикнуть: «Господи, неужели это обязательно — все время тревожить открытую рану? Неужели Ты должен обильно посыпать ее солью?»
— Итак, едите ли, пьете ли или иное что делаете, все делайте в славу Божию[61], — продолжал пастор свою проповедь.
Сьерра вздрогнула. Что она творит?
Как вообще могла она так долго злиться на Алекса и при этом называться христианкой? Как могла она надеяться ощутить радость и мир в душе, если сама носилась с прошлыми обидами и боялась в будущем испытать боль? Именно это ожидание страдания парализовало ее. Была ли у нее гарантия благополучного исхода?
«Я не принадлежу Твоему Царству, Господи. Я не такая, как все эти добрые люди вокруг меня».
Что бы они подумали, узнай они, что она не однажды, а много раз колотила его чем попало? А потом даже ударила его коленом. Но не надо заботиться о том, что подумают люди. Бог видел все!
Она покраснела, почувствовав себя униженной.
«О, Господи, я потеряла рассудок. Я могла думать только о том, что он ушел к другой женщине. Он сказал, что я ему надоела и его тошнит от меня. Что он хочет свободы. Мне было тяжело, но я отпустила его. Отдала нужные ему бумаги. Дэннис, да и многие другие говорили, что неверующего человека лучше освободить от брачных уз. А теперь Алекс сообщает мне, что никогда не любил ту, другую, как любил меня. Как я могу верить ему? Разве могу я ему доверять? Я не настолько сильная, чтобы пройти снова через эту нестерпимую боль.
Я знаю, Ты не пошлешь мне больше страданий, чем я могу вынести. Почему же это знание не приносит мне облегчения, Иисус?» Сьерра вернулась домой с детьми и приготовила им на ленч сэндвичи с копченой колбасой и томатный суп. Алекс приедет через несколько дней. В голове Сьерры вертелись противоречивые мысли. Хотелось простить и забыть, но она боялась и холодела, думая о том, какую же цену ей придется заплатить и за то, и за другое.
— Может, папа позвонит? — предположила Каролина.
— Он никогда не звонит по воскресеньям, — напомнил Клэнтон, кусая сэндвич.
Сьерра знала, что сегодня он будет со своими родителями на мессе. Но когда он был здесь, что он делал?
И почему она позволяла себе снова думать об этой змеюке?
Во второй половине дня она с детьми опять вернулась в церковь и на вечернем разборе Библии выслушала еще одну проповедь, которая тронула ее до глубины души. Предметом разговора, на сей раз, было самодовольство, стремление человека полагаться только на себя. Слово Божье есть меч обоюдоострый, и Сьерра скользила прямо по его лезвию.
«Не мог бы Ты чуть меньше давить на меня, Господи? Неужели Ты обязательно должен пользоваться молотом?»
Сьерра ушла из класса до окончания урока и уединилась в дальней комнате, отведенной для кормящих матерей. Усевшись в кресло-качалку и наслаждаясь тишиной, она предавалась печальным мыслям, пока не закончились занятия молодежной группы и не подошло время встречать Клэнтона и Каролину.
Когда Сьерра и дети возвращались из церкви, они увидели Алекса, который шел к их дому.