— Я хотела тебе помочь, но, видимо, ты не нуждаешься в моей помощи, — Дарлин сминает концы своей футболки, оставляя на ней помятости.
— Я тебя не понимаю, вот честно, — я сжимаю в кулаках пену для ванной, ловя на себе вопросительный взгляд Хикс, — я всячески тебя отталкиваю. Доставляю тебе одни лишь неприятности, а ты всё равно приходишь ко мне и предлагаешь свою помощь. Чем я заслужил такое хорошее отношение к себе?
Дарлин абсолютно всегда приходит ко мне, как бы больно ей ни было. Я раню её, обжигаю, подвергаю её опасности, а она снова возвращается. Мне искренне это непонятно. Я разрушаю её жизнь одним лишь своим присутствием, а она, будто намагниченная, всегда приходит обратно, готовая сделать всё для меня. Даже сейчас. Она предлагает мне помощь, хотя я видел вчера, каким ненавистными глазами она на меня смотрела.
— Я и сама этого не понимаю, но с тобой мне хорошо, — Хикс медленно движется ко мне, садясь на край ванной.
Она запускает руки в свои длинные волосы, разглаживая их. Её движения такие плавные и такие манящие. Ей со мной хорошо. Кому-то хорошо со мной? Звучит как бред сумасшедшего. Но приятно. Приятно вызывать у людей такие эмоции. Особенно у Дарлин. Каким-то странным образом мне нравится всё, что связано с ней. Может, я узнаю в ней себя молодого?
— Прости меня за вчерашнее. За всё прости, — я вытаскиваю руку из воды, протягивая её Дарлин. Аккуратно касаюсь её руки, ожидая отрицательной реакции, но она спокойно сцепляет свои пальцы с моими. Такое нежное прикосновение. Такое приятное, родное.
— Стэнли, понимаешь, просить прощение, конечно, хорошо, но ты должен научиться контролю. Иначе ты так и будешь всю свою жизнь срываться на других, причиняя им боль. Причиняя боль мне, — Дарлин тяжело дышит, крепко цепляясь своими пальцами в мои.
Контроль. Что вообще значит этот контроль? Я же человек, я чувствую. Эмоции тоже захлестывают меня, как и других людей. Как их можно контролировать? Что, вставлять затычку куда-нибудь? Или же убегать, как только я чувствую, что сейчас сорвусь? Это глупо. Если она меня любит, то должна принимать меня и таким. Я же не пытаюсь её изменить. Переделать под себя.
— Я такой, какой есть. Глупо пытаться изменить человека, которому сто двадцать девять тысяч лет триста шестьдесят пять дней по ангельским меркам, — от осознания моего возраста у Дарлин глаза залезают на лоб.
— Сколько?! — она мотает головой в разные стороны, пытаясь правильно понять информацию.
— Сто двадцать девять тысяч лет триста шестьдесят пять дней ангельских лет, — спокойно повторяю я, поднимаясь.
Вода стекает по моему телу, оставляя капли. Взгляд Дарлин падает на мой торс, оживлённо его изучая. Потом ниже, пока не достигает паха. Она закусывает нижнюю губу, машинально облизывая губы. Потом вскакивает с ванной, прикрывая глаза руками. Но щель между её пальцами говорит лишь о том, что она спокойно любуется мной и через неё. Я беру полотенце, обматывая нижнюю часть своего тела им. Лишь тогда Хикс убирает руку от глаз.
— То есть у тебя, получается, завтра день рождение? — мы вместе покидаем ванную комнату, располагаясь в моей спальне.
Хм, а ведь точно. У меня завтра день рождение. Юбилей, так сказать. Только праздновать это я не собираюсь. Слишком глупо.
— Типа того, — я плюхаюсь на кровать, облокачивая голову об мягкую спинку. Дарлин садится на край кровати, подкладывая под себя ноги.
— Ты не будешь это праздновать? Круто ведь будет, — она сама не уверена в своих словах, но ей хочется верить в лучшее.
Я чувствую, как напрягается каждая мышца её тела, когда она смотрит на меня. Вена на её виске медленно начинает пульсировать, а грудь вздыматься и опускаться с бешеной скоростью. Она возбуждена.
— Ты снова на меня пялишься, — я криво улыбаюсь, запуская руку в волосы. Дарлин прячет глаза вниз.
Мне нравится эта игра, в которую мы постоянно с ней играем. Она всё время строит из себя невинную и скромную девушку, но я-то знаю, что она совсем другая. Она вовсе не скромняшка с застенчивым взглядом. Скорее, в тихом омуте черти водятся. И это точно описывает Дарлин Хикс, когда речь заходит об интимной жизни.
— Так оденься, чтоб я не пялилась. Ты бы ещё голым ходил, — её слова прозвучали, как вызов. Она думает, что мне слабо ходить голым при ней? Пф, да запросто. Так даже удобнее.
— Ты бросаешь мне вызов? — я смотрю ей прямо в глаза, прищурившись. Она умело прячет свои эмоции, но я чувствую, как внутри неё все горит.
— Нет, Стэнли, это просто фраза. Не надо ходить голым, пожалуйста. Я не вынесу этой отвратительной картины, — Дарлин закатывает глаза, зарываясь лицом в руки.
— Отвратительной? Да ты бы видела свой восхищённый взгляд, когда я предстаю перед тобой обнажённым. Врунишка, — со смехом заключил я и бросил в неё подушку.
Хикс поймала подушку, швырнув её обратно. Она быстрыми движениями переместилась по кровати, оказавшись головой на одном уровне с моим животом. Дарлин лежала на животе, время от времени поднимая на меня свой томный взгляд. Молчание нагнетало и бездействие тоже. Нас определенно тянет друг к другу, но Дарлин ставит перед собой стену, пробить которую мне не удаётся. Я чувствую в каждом её движении отказ к близости со мной, отказ от моих прикосновений.
— Зачем ты тронул того человека? — она смотрит на меня внимательно и пытливо, будто бы пытается разузнать у меня тайные мотивы.
— Он заслужил. Дарлин, ты не сможешь вечно всех прощать. Он убил твою семью, навсегда перечеркнув твои дни рождения. Ты каждый год должна разрываться между празднованием дня рождения и скорбью к смерти семьи. Разве это правильно? — Дарлин положила свою голову мне на живот, и я аккуратно коснулся рукой её головы. Начал гладить её так, будто бы она была маленьким беззащитным котёнком.
Коснувшись её щеки большим пальцем, я почувствовал, как на него скапывает слеза. Она не должна плакать. Не должна. Я начинаю судорожно вытирать её слёзы своими пальцами, но они лишь усиливаются. Понимая, что уже ничего нельзя поделать с истерикой Хикс, я заключаю её в свои крепкие объятия. Она тихо успокаивается спустя несколько минут.
— А вдруг это был не он? Вдруг ты наказал не того человека? — Дарлин смотрит на меня своими заплаканными глазами, и я вижу в них одну лишь боль. Боль, что поглощает её каждую секунду. Она отбирает у неё всё самое дорогое. Она отбирает у неё саму себя.
— Это был он. Единственное, мне показалось, что он говорил о присутствие какого-то другого человека, якобы как я. Но что он имел ввиду? Что значит «как я»? — я снова рассматриваю лицо Дарлин.
Опухшее от слёз, но такое родное лицо. За время нашего общения она стала мне поистине родным человеком. Человеком, которого я люблю. Если раньше мне казалось, что я ничего к ней не чувствую, то сейчас я с точностью могу определить своё чувство как любовь. Дьявол любит обычную земную девушку. Хотя нет, если я её люблю, то она уже необычная. Обычная бы меня не зацепила.
Дарлин несколько минут осмысляет мои слова. Её лицо сменяет несколько выражений подряд. Сначала оно имеет вопросительный вид, который плавно перетекает в задумчивый, а потом полностью растворяется и превращается в догадливый. Она бледнеет, румянец исчезает с её щек. Кажется, Хикс что-то поняла. Она точно что-то поняла.
— Кажется, я знаю, что он имел ввиду, когда говорил это, — её голос надрывист и испуган. И это делает испуганным и меня.
Комментарий к А того ли я наказал?
Вот и история про убийцу. И ещё маленькая тайна:)
Как думаете, что поняла Дарлин? Неужели у нее со Стэнли все будет хорошо? Они через столькое прошли, нужен ли им счастливый конец?
Хотя это ещё далеко не конец:)
Жду ваших отзывов, люблю всех вас❣️😘
========== Где твои шрамы, Стэнли? ==========