Опекун и оба магистра остались ждать в зале.
Меня завели в пустое помещение, стены которого поблескивали голубоватым светом. Особенностью комнатки было широкое окно, ведущее в соседнее помещение.
Заведя меня сюда, лорд Артэнтри и Анарэль, с видом заправских экспериментаторов, встали по ту сторону окна и принялись что-то обсуждать, иногда бросая на меня задумчивые взгляды. Все бы отдала, чтобы послушать их диалог. Как жаль, что они решили не воспринимать меня, как полноценную личность, имеющую право знать все детали эксперимента.
Я моментально почувствовала себя зверем, загнанным в угол потехе ради. Сжав зубы, стараясь не показывать свои эмоции, прильнула к стене.
Интересно, что они хотят проверить, поместив меня сюда? Я вновь окинула ничем непримечательную комнатку взглядом. Голубоватое свечение мне не нравилось. Может, оно способно блокировать мою магию, поэтому меня и поместили сюда, чтобы это проверить?
Несколько минут ничего не происходило, кроме того, что ректор и принц все еще вели беседу, затем в мою комнатку просочились трое дроу, судя по одежке, местная стража. Они застыли напротив меня в ожидании.
Итак, что я должна делать? Во всей это суматохе мне толком не объяснили мои конкретные действия. Я бросила нервный взгляд в окно, но там был только принц, мрачно рассматривающий меня. И взгляд такой, что не передать словами. Ненавидящий что-ли. Не будь мы знакомы два дня, я бы подумала, что он видит во мне кровного врага. А может так оно и было? Не зря говорят, что дроу самые ярые противники носителей проклятого дара. Они нас на дух не переносят.
— Адептка, — отворилась дверь, демонстрируя взлохмаченную шевелюру ректора, — что вы застыли? Вы должны подчинить себе этих парней! — рявкнул он, а затем громко хлопнул дверью.
«Эти парни» вздрогнули и как-то странно покосились на меня.
Я сделала глубокий вдох, а затем, потянувшись к браслету, сняла его. Браслет мои способности, конечно, не блокировал, а только считывал, но сняла я его из вредности, чтобы позлить ректора.
Призвав магию, почувствовала, как она молниеносно окликается, словно только и ждала, чтобы пробудиться. Эти ощущения мне совершенно не понравились. Складывалось впечатление, что моя магия чувствовала, что есть те, кто яро желает навсегда заточить ее во мне.
Тем временем голубое свечение усилилось. Двое застывших по ту сторону окна жадно всматривались. Я окинула взглядом эльфов, которые как-то напряженно смотрели на меня, и, почувствовав, как размеренно их кровь течет по жилам, сделала пасс рукой.
Чуда, которого ждали экспериментаторы, стоящие за окном, не произошло. Все трое дроу покорно согнулись передо мной. Мне даже никаких усилий не надо было предпринимать. Взмах рукой, и эльфы оказываются на полу.
Я вопросительно уставилась на ректора, у которого, должна сказать, был весьма разочарованный вид. А вот принца рядом с ним уже не было.
После того, как я вышла из комнаты, мне, конечно же, никто не стал объяснять, что конкретно от меня хотели. Ректор, мягко намекнув, чтобы я снова надела браслет, проводил меня к лорду Бэкшоту.
Магистр Лорекс активировал портал и помог мне и опекуну вернуться в академию. Возвращались мы вдвоем, наши сопровождающие предпочли остаться во владениях принца. Наверное, у них намечается бурное осуждение той голубой пыли, которая никак не повлияла на мои способности. Я чувствовала себя в каком-то информационном вакууме и это, надо признать, неимоверно злило.
Стоило нам остаться наедине с опекуном, он зло пропыхтел: «Поговорим на воздухе». То, что у стен могут быть уши непреложная истина, поэтому я, вдохнув, заковыляла вслед за лордом Бэкшотом.
— Я забираю тебя из академии! — первые слова, сказанные мне опекуном, как только мы вышли во внутренний дворик академии. — Я же говорил, что ты окажешься в опасности, стоит тебе оказаться здесь. И, как видишь, был прав!
— Дед, ты преувеличиваешь, — моему спокойствию можно позавидовать. Я как никто другой понимала, что ректор пытается меня использовать. Но что прикажете делать? Покинуть академию и снова засесть, словно сыч, в доме у опекуна?
— Кайниэль, — покачав головой, произнес лорд Бэкшот. — Ты маг крови. Ты хоть понимаешь, что это значит? — вопросил он, но так и не дождавшись от меня ответа, продолжил: — Это значит, милая моя, что тебя всегда будут боятся и презирать!
Я скрестила руки и нахмурилась. Эти слова опекун повторял бесчисленное количество раз, начиная с раннего детства, когда понял, что маленькая девочка осознает, что ей говорят.