Правила пребывания в академии были, если так можно выразиться, стандартными. Помимо общих положений, почти полностью копирующих преамбулу устава, здесь также были изложены обязанности адептов, занимающие большой раздел, а вот правам адептов, к сожалению, были посвящены всего несколько скудных страниц. На них я и зависла, скрупулёзно вчитываясь в пункты. Однако долго искать нужное предложение не пришлось, я почти сразу отыскала заветную фразу: «На практических занятиях адепт имеет право в полной мере использовать магию, которой он владеет». Вкупе с предложением, выцепленном из раздела с общими положениями, которое гласило: «Никто не имеет право подвергать адептов дискриминации по половому, магическому или расовому признаку», вышла буйная смесь.
Старательно выписав на отдельный лист все необходимые пункты, довольно зажмурилась. Уже завтра я ткну этим листком в нос лорда Артэнтри, посмотрим, как он будет выкручиваться.
Глупых надежд я, конечно, не питала. Маловероятно, что ректор, воодушевившись моей пламенной речью о том, что я подверглась дискриминации, что-то изменит. Ведь именно с его легкой руки я вынуждена носить браслет и прятать свой дар. Скорее всего, он просто задавит меня своим авторитетом. Но я все же рискну высказать свою позицию. У нас с ректором и без того натянутые отношения, хуже уж точно не станут.
Время до начала моей работы на паучков я провела в библиотеке, читая разные учебники. Даже книге по рунам я уделила внимание. Черная потертая книжка не смогла надолго завлечь меня. Как ни крути, а руны я считала скучным и бестолковым предметом. Со вздохом отложив учебник по рунам, потянулась к учебнику по универсальной магии.
Так, зарывшись в книги, я просидела в библиотеке практически до самого вечера.
Мой первый рабочий день прошел тихо и мирно. Как только закончила, добрела до своей комнаты в общежитии, и сразу же завалилась спать.
***
Утром я проснулась в приподнятом настроении. Эйфория от того, что я нашла работу, не покидала меня. Осталось только разобраться с мелкими неурядицами в виде злобных сокурсников, рьяно не желающих видеть меня рядом с собой, и жизнь войдет в нормальную колею. В стенах академии мне нужна тихая и размеренная жизнь.
Приняла душ, заплела косу и, подхватив меч и учебники, зашагала к двери. После занятий схожу в администрацию. Надо законно оформить право пользования мечом, ведь неизвестно, сколько займет сама процедура оформления, а на занятиях по боевой магии меч мне необходим, как воздух.
Не успела я сделать и двух шагов, как громкий механический голос оповестил о том, что меня ждут в кабинете ректора.
Я тяжело вздохнула. Увидеть ректора в мои планы входило, но не в столь ранее время. Но выбора, как говорится, нет, и придется идти, как на заклание.
Пока дошла до башни, в которой был расположен кабинет главы академии, о посещении столовой, не опоздав при этом на первое занятие, можно было забыть. Жаль. Пропустив вчерашний ужин, рассчитывала на завтрак. Теперь придется ждать обеда, не упав при этом в голодный обморок.
Секретаря ректора не было на месте. Дриада с характером, не удивлюсь, если ее рабочий день начинается ближе к обеду.
Нерешительно потоптавшись на месте, все же постучала в дверь.
— Входите, адептка, — донесся хриплый голос ректора.
Нацепив равнодушное выражение лица, шагнула внутрь, чтобы тут же нос к носу столкнуться с главой академии. Я по инерции сделала шаг назад, спиной уткнувшись в дверь. Зачем так пугать?
Лорд Артэнтри, скрестив на груди руки, впился в меня мрачным взглядом.
В лучах утреннего солнца, глава академии был удивительно хорош собой. И я невольно залюбовалась. Шоколадные волосы, которые практически всегда торчат во все стороны, идеально зачесаны назад, большие желтые глаза в обрамлении черных густых ресниц, недобро сузились, а полные губы поджаты.
— Итак, адептка Бриггит, — обвинительным тоном начал он, тут же испортив все впечатление, — почему вы проигнорировали приказ явиться в мой кабинет?
Я с досадой поджала губы. В этой своей озлобленности на лорда Артэнтри, я как-то забыла придумать более-менее сносный ответ о причине своего отсутствия. Теперь придется краснеть и оправдываться, несся несусветную чепуху.
— Простите, но был выходной, и…, - проблеяла я, моментально растеряв всю свою напускную храбрость. Моя правая ладонь, державшая листок с пунктами правил, дрогнула. Появилось нестерпимое желание сбежать из ректорского кабинета.