— Сними купол. Мне нужен Альрен.
— Конечно. Последний вопрос, и я сниму чары. София… Ты беременна?
— Не знаю. И знать пока не хочу.
— Иначе снимут с отбора, и придется заново доказывать, что достойна быть единственной женой Князя?
— Вроде того.
— Глупо. Глупо доказывать кому-то, что ты достойна того, что у тебя уже есть.
— Откуда ты знаешь?
— Что ты уже единственная? Ты мне только что рассказала про легенду, которая здесь не легенда вовсе. Похоже на проклятие, кстати. И вот ты говоришь, что первая жена князя всегда рожает мертвых детей, при этом ты, возможно, беременна. То есть, если будет возможность появления второй жены, ты должна бояться за ребенка. Это инстинкты. Так это работает. Но вместо страха за дитя, я вижу холодный расчет. Поэтому да, я сама догадалась, что твой супруг рисковать не стал.
— Куда ни плюнь — одни шпионы, — пробормотала я, наблюдая за тем, как купол разлетается в клочья. — Альрен, нужно посвятить Гельну в курс дела. Все, что касается Розария. Просителей сегодня больше не принимаем. Алли, устроишь мою гостью недалеко от моих покоев.
— Княгиня, вам нельзя уходить от меня дальше, чем на пару метров, если князя нет рядом.
— Здесь целый дворец людей, которые меня могут защитить. Не будь занудой и параноиком, Альрен. Ничего не случится, если я дойду до князя без тебя. Зато потом свободно можно доверить половину работы Гельне.
— До князя?
— Да, тут идти два шага, — я закатила глаза и, не дожидаясь реакции кровника, ушла действительно в сторону кабинета супруга. Альрен выглянул из библиотеки, проконтролировал направление движения и закрыл дверь изнутри. Гельна все поняла, отвлечет охранника настолько, насколько это возможно.
По пустым коридорам я шла так быстро, как только могла. Времени мало. Слишком мало. Катастрофически мало!
Коридоры, лестницы, снова коридоры. Бесконечный лабиринт, а я в нем — маленькая мышка. Потерянная и злая мышка, которая с трудом нашла архив.
Снова вошла внутрь без проблем, а вот список нашла с трудом. Есть у Бади еще одна особенность — они всегда назначают датой рождения круглые даты, зеркальные или повторяющиеся. Всегда и везде. Что северные, что южные. Любые.
Искала среди мужчин старше двадцати пяти. Списки, конечно, были огромные, но мне нужны были только приближенные Князя, только те, кого князь никогда и ни за что ни разу не подозревал.
— Неужели, мне улыбнулась такая удача! Всего-то пара часов и наконец-то!
На самом деле список я набросала не маленький. Но было в нем одно имя, которое по-настоящему меня заинтересовало.
Глава 10. Испытание детьми
Я замела все следы своего пребывания в архиве, с трудом отыскала дорогу обратно и проникла в кабинет мужа, заставь его на вечернем совещании. Я бы даже сказала, ночном совещании, которое сопровождалось испитием спиртных напитков и чисто мужскими разговорами. В силу того, что политика — основной род занятий собравшихся и всем уже осточертела, говорили мужчины о каком-то местном виде спорта. Две команды пытались загнать плоский камень швабрами в небольшое углубление, которое озранялось защитником. Совершенно непонятно, что в этом интересного, но князь вещал о каких-то схемах и комбинациях. Остальные. С ним соглашались, и лишь Княжич осмелился перечить брату. Хотя, возможно, он просто единственный, кто тоже в этом разбирался. Или считал, что разбирался.
— Князь, ваша супруга соскучилась, — законючила я, понимая, что напиваться мужу еще долго. Здоровьем его боги не обидели, так что у спиртного мало шансов на быструю победу. А учитывая, что на полу уже стояло две большие пустые бутылки, и у супруга едва ли немного развязался язык…
— Да, душа моя, иду, — улыбнулся Князь, махнул рукой, всех отпуская и поднялся из-за стола первым. Злой взгляд Вильнена мне категорически не понравился, но тот быстро отвернулся. Подумалось, что он завидует брату.
"Князьям всегда достается лучшее".
Так он сказал? Джаррак получил любимую и любящую жену, а сам Вильнен лишился даже возможности быть рядом с женщиной, которая украла его сердце. И теперь завидовал. Могла ли я его за это судить? Едва ли. Но и позволить смотреть так — значит, разрешить выражать свое недовольство. Внутри княжеской семьи такое недопустимо. Но Княжич отвернулся и ничем, кроме одного единственного короткого взгляда, не показал, что ему больно или обидно. Мужчина в Хельриссе не может позволить себе открытое проявление таких чувств. Им даже сладкое любить нельзя… Варвары!
Этой ночью Вальрас уснул быстро. Даже приставать не стал, но я не обиделась. Сама слишком устала и хотела спать. А на утро за мной пришла Гельна, почти силком вытащила из постели, наплевав, что в ней еще Князь спит, открыла окно, потому что "вредно находиться в комнате, где так благоухает перегаром".