— Ветер донес до меня твои слова о том, что ты отказался выбирать вторую жену, Князь. Не объяснишь, почему ты решил идти наперекор традиции? Женился на чужачке и подчинился чужому закону?
— Традиция дает мне право взять вторую жену, но не дает такую обязанность, — спокойно ответил Вальрас, практически дословно повторив мою реплику. Визир бросил на меня испуганный взгляд, наверняка подумав, что я рассказала о нашей встрече в коридоре мужу. — Моя жена чужачка, но она подчинилась нашим законам. Так что не стоит говорить о том, что чужой закон правит мной.
— Твоя жена живет в твоей спальне. Тогда как традиция предписывает, что ты должен сам решать, когда навестишь ее.
— Мне нужен наследник. Я работаю над этим вопросом. Зачем ты пришел, Визир? Я сказал, что не стану брать вторую жену и пользоваться правом первой ночи. Что еще тебе нужно?
— Властью, данной мне Яррисом, я сам назначаю отбор для твоей второй жены, — усмехнулся храмовник, Джаррак поддался вперед, сжимая лежащие на столе руки в кулаки. Я успокаивающе погладила его плечи, стараясь не давать ему забыть о своем обещании. — Каждая из присутствующих может претендовать на место твоей второй жены.
— Ты даже кандидаток отобрал?
— Конечно. Все критерии соблюдены, — весомо кивнул будущий труп. Если его Джаррак не прибьет, то я отправлю крысиным ядом, чтобы не лез в дела моей семьи!
— Каковы критерии? — холодно спросила я, зная, что имею на это право. Мы уже обсудили с Джарраком, как мне можно себя вести. И на самом деле спектр прав пусть был не настолько широким, как дома, но достаточным для нормальной жизни. Никто не заставлял меня смотреть в пол и бесконечно кланяться. Разумеется, главным образом, потому что я Княгиня.
— Невеста Князя не должна быть женой другому мужчине. У нее не должно быть детей. Она должна принадлежать высокому роду. И иметь достаточно денег, чтобы заплатить сбор.
— А кандидаток только вы можете выдвигать?
— Нет, еще сам Князь и его Старшая жена.
Я улыбнулась и кивнула, продолжая массировать шею супруга.
— Тогда я выдвигаю свою кандидатуру, потому что соответствую всем названным условиям для участия!
— Вы не можете! — возразил Визит, смешно подпрыгивая на месте.
— Я жена Князя, но не другого мужчины. У меня пока нет детей. Я принадлежу его роду, соответственно мой род достаточно высокий. И денег для взноса у меня хватит. А если вдруг он окажется неподъемно большим, я всегда могу попросить у мужа. Кроме того, я имею право выбирать девушек для участия. И я выбираю себя. Почему я не могу участвовать?
Полуголые-одетые дамы ахнули, храмовник посмотрел на меня со злостью, а Джаррак… Обернулся, одним жестом выгнал всех из кабинета, посадил меня к себе на колени и взяв за руку посмотрел в глаза. И все это в тишине.
— Ты понимаешь, что я могу просто отказаться?
— "Просто" не можешь, — возразила я. — Если откажешься, то Визир может использовать это, чтобы настроить народ против тебя. Он и так этим занимается, а отказ от второй жены — хороший повод для скандала. Я понимаю это, но не могу тебя с кем-то делить. Поэтому получить статус твоей второй жены для меня шанс устроить нашу жизнь по вашим законам, но с поправкой на мое отношение к ним.
— Чего ты хочешь? — вдруг спросил Джаррак. — Я могу подарить тебе что угодно. Только попроси.
— Я так не умею. Хочешь что-то подарить — придумай сам. Но задаривать меня не нужно. Я не была бедной, Джаррак. До переезда сюда у меня было три дома в разных частях страны, конюшня с самыми породистыми скакунами, псарня на пятьдесят голов, ферма, полностью обеспечивающая мои нужды и нужды всех слуг, прислуга в количестве шестидесяти человек. Платья, украшения, магические безделицы. Я знаю им цену, Джаррак. Если тебе хочется меня порадовать, мне будет приятно получить что-то. Но заказывать гарнитур, скакуна или новое платье из самой дорогой ткани я не стану. Сами по себе они мне не нужны. Понимаешь?
Вальрас кивнул, обнял ладонями мое лицо и нежно коснулся губ. Сердце в очередной раз забилось заполошно, дыхание сбилось. Я села удобнее, вновь оседлав супруга, и обняла его. Поцелуй был медленный и тягучий. Так обычно пьют дорогое вино — неторопливо, перекатывая на языке и наслаждаясь вкусом и послевкусием. Мой дикарь был напряжен, мышцы под моими пальцами бугрились и перекатывались от каждого его движения.
— У нас за дверью высшее духовное лицо Хельрисса, — улыбнулась я в губы супруга. — Мне кажется, нам нужно остановиться.
— Ты не представляешь, как мне хочется это высшее лицо разбить, — проворчал мой варвар, прислонившись лбом к моему лбу. — С самого окончания войны плетет какие-то интриги, а сделать я с этим ничего не могу.
— Почему?
— Духовная власть никак не зависит от светской. Они собирают отдельный налог, сами. Они обеспечивают себя, тоже сами. У меня нет рычагов воздействия.
— У меня есть парочка идей, — новый легкий поцелуй. — Вечером расскажу.
Из кабинета супруга я вернулась не поздним вечером, как обычно, а еще до ужина. Позвала свою служанку Алли, которая все эти дни боялась со мной разговаривать и даже глаз не поднимала. Я попросила ее принести мне местный чай с целым букетом трав и какой-нибудь десерт, а сама погрузилась в чтение священного писания — Белой Книги Ярриса.
Когда мне было шестнадцать, мама настояла, чтобы я пожила в одном монастыре в глухой деревне. Тогда это показалось крайне странным, потому что моя родительница не отличалась слишком большой любовью к соблюдению правил и уж тем более никогда не была набожным человеком. Все встало на свои места, когда я познакомилась с Эмилией Гарнат, или, как ее называли все послушницы, матушкой Эм. Женщина лет сорока, но уже с паунтинкой седых волос, которые не красила принципиально, считая опыт своим главным достоинством, стала для меня кем-то вроде наставницы.
"Когда Его Величество вспомнит о существовании своей дочери, ты должна быть готова!"
И я была готова. Готова к официальному заявлению, выбору супруга из числа "отцовских" прихвостней, к жизни во дворце с постоянными интригами, развратом и даже убийствами. Меня готовили к этому. Сначала в храме, потом дома, потом в Лицее, где преподавала мамина подруга — Гельна. Они трое в свое время всколыхнули всю столицу. Маме пришлось срочно выходить замуж, Эмилия ушла в монастырь, а Гельна сумела играюче повернуть ситуацию себе на пользу. Вот и получилось, что мама меня учила общим правилам поведения. Матушка Эм — как общаться с мужчиной, который достался в мужья, а Гель рассказывала об интригах королевского двора, какие только были у нас и у соседей за всю историю, учила направлять людей, заставлять их думать так, как тебе это нужно. И вот именно от нее я слышала историю о том, как в соседнем королевстве священник захотел захватить власть. Там все закончилось печально, но священнику уже было все равно. Люди монарха докопались до самых мерзких тайн этого человека, вытащили их наружу и просто дали народу совершить справедливое наказание.
"У храмов всегда белый фасад, — улыбнулась тогда белокурая красавица, которая до сих пор кружит мужчинам головы. — Но внутри тьмы больше, чем в обычных домах, потому что там мало окон. Чем больше запрещать человеку, тем сильнее его внутреннее желание получить этот запретный плод."
Я открыла одну из своих книг, отодвинула заслонку на корешке и достала из тайника длинный и тонкий сосуд, в котором хранился кристаллизованное алкогольное зелье. Многие называли его эликсиром правды, но мне эффект больше напоминал опьянение. Кристаллики были крупные, но и хватало двух на взрослого мужчину. Мне же предстояло разговорить служанку.
Алли вернулась быстро, накрыла на стол и встала у стены, так же глядя в пол. Я тоже умела смотреть так: в монастыре научилась. Матушка Эм настаивала, чтобы я развивала периферийное зрение и замечала возможности незаметно наблюдать за людьми через отражающие поверхности. Так что я прекрасно знала, что девушка не зря заняла место у стены: так она могла смотреть в зеркало, что я делаю.
Я налила себе чай, сделала глоточек и шепнула под нос заклинание.