– Ага, – прошептала Дини. – Теперь понятно, почему здесь все так воняют… – Она замолчала, увидев, что Кит растянул рот в улыбке. У него на щеках снова появились симпатичные ямочки, которые так преображали его лицо. – К вам это не относится, разумеется, – добавила она поспешно. – Просто от людей исходит такой… такой… запашок…
– Густой, да? – предложил Кит подходящее слово. Дини от души рассмеялась, сразу позабыв обо всех запахах. Теперь ей ужасно хотелось дотронуться до лица Кита, ощутить под своими пальцами твердую линию подбородка с упрямой выемкой. Он заметил ее пристальный взгляд и перестал улыбаться.
– Послушайте, почему вы проявляете обо мне такую заботу?
Некоторое время он молчал, затем промолвил:
– Потому что я знаю, каково это – быть отщепенцем.
Хотя Кит говорил с сильнейшим акцентом – английские интонации были для нее непривычными, – Дини вдруг поняла, что безо всякого труда разбирает его речь.
– Кит! Разве у тебя не найдется доброго словечка для своего государя? – прогремел голос короля, перекрывая собой все шумы.
Кит мгновенно вскочил на ноги. Его черный камзол выглядел удивительно просто по сравнению с богатой одеждой других придворных, украшенной мехами и драгоценностями. Он склонился в глубоком поклоне королю и обернулся к Дини.
– Встань, кузина, – тихо произнес он, помогая девушке выбраться из-за стола. Она машинально последовала за Китом, уже направлявшемуся к креслу, в котором восседал король.
В зале установилась абсолютная тишина. Все внимание придворных сосредоточилось на них. Неожиданно гигант разразился смехом.
– Отлично, мистрис, – воскликнул он и захлопал в жирные от пищи ладони. – В искусстве прятаться тебе нет равных. Мой шут Уил Сомерс с горя умрет, когда узнает, что в этом ты его превзошла!
Вслед за королем все придворные стали смеяться и хлопать. Для Дини причина общей веселости оставалась загадкой. Кит подавил появившуюся было у него на губах улыбку и железной рукой сжал локоток девушки.
– Ваше величество, позвольте представить вам мою кузину, только что прибывшую из Уэльса.
Король кивнул в знак согласия. Затем неожиданно поднялся, перегнулся через стол и смачно чмокнул Дини прямо в губы. От короля пахло жиром и вином, его борода была влажной от пота и животного жира. Девушка собралась было вытереть рот, но Кит, уловив ее инстинктивное движение, снова с силой вцепился ей в локоть.
– Простите мою несчастную кузину, – сказал он. – У нее слабая голова, а столь великодушное внимание вашего величества и вовсе помутило ее разум. – Тут он со значением взглянул на Дини, и та вспыхнула.
– Эй, не надо затыкать мне рот…
И опять последовало болезненное пожатие локтя.
– Ваше величество, с вашего разрешения, я буду говорить только правду. Моя кузина недавно перенесла воспаление мозга и…
Король тут же отпрянул, в маленьких глазках появилось выражение самого настоящего ужаса. Пухлой рукой в перстнях он тщательно отер рот и переспросил:
– Воспаление мозга?
– Пусть ваше величество не изволит беспокоиться. Эта болезнь не была следствием эпидемии. Воспаление случилось по причине тяжелого ушиба головы.
– А? Тогда все в порядке, мой добрый Кит. Король с облегчением перевел дух. Затем на его лице снова появилась улыбка – на сей раз хищная, плотоядная. Под его пристальным взглядом Дини вдруг застыдилась своих пластмассовых жемчугов и машинной вышивки.
Генрих VIII, не сняв с груди салфетки, обошел вокруг стола и, расставив колонноподобные ноги в золотистых штанах, застыл перед Китом и Дини. Затем король расправил плечи, взмахнул рукой и неожиданно хлопнул Кита по спине. Подобная дружеская ласка сбила бы с ног любого, но только не Кита. Тот был не менее силен, чем его государь.
– Не желает ли твоя кузина получить местечко при дворе?
– Это такая честь, о которой она не смела и мечтать, ваше величество. Я буду вашим вечным должником.
– Отлично! Значит, решено. – Король расплылся в улыбке. – Говоришь, у нее не все в порядке с головой, мой верный Кит? Пусть. Она украсит двор не умом, но красотой и грацией. У твоего короля наметанный глаз, Кит. Он знает цену женским прелестям.
На мгновение лицо Кита стало жестким, но в следующий момент он уже учтиво улыбался королю. Тот хмыкнул и двинулся в обратный путь к своему креслу под балдахином. Кит и Дини снова обрели свободу, поскольку король подозвал пажа и стал сосредоточенно дегустировать горячее, приправленное специями вино, которое ему поднесли в огромной чаше.
Кит проводил Дини на место и усадил за стол подальше от королевских глаз. Мимо них двигались слуги с оловянными блюдами, на которых красовались жареная дичь, паштеты и даже павлин в полном оперении.
– Ты будешь придворной дамой королевы Анны, – прошептал Кит прямо ей в ухо. – Это большая честь, мистрис Дини. Но будь осторожна. Король уже подыскивает себе новую королеву. Поэтому, если ты не желаешь разделить судьбу нынешней, старайся не слишком с ней сближаться.
– Он что, собирается ее скинуть? – округлив глаза, спросила пораженная Дини.
– Скинуть? Что ж, можно сказать и так.
– Но почему, за что?
Прежде чем ответить, Кит отпил хороший глоток вина.
– Его величество считает, что от королевы воняет. – Кит держал кубок у самых губ и говорил шепотом.
– Он должен был с ней объясниться, – проворчала Дини чуть слышно. Лишь увидев, как у Кристофера вздрагивают от смеха широкие плечи, она поняла, что тот ее услышал.
Пиршество тем временем продолжалось: одни блюда сменяли другие, и Дини несколько осоловела. Впрочем, некоторые из блюд, к примеру, пирог с начинкой из мяса кабана и запеченная с травами рыба, показались ей не столь уж плохими. Прочие кушанья она квалифицировала или как весьма странные, или как отвратительные. Особенно мерзкими ей показались свиные ноги с копытцами, издававшие одуряющий смрад, и крошечные обезглавленные птички с ножками и коготками. Чем дольше Дини сидела за столом, тем яснее она осознавала, что влипла. Да, она и в самом деле перенеслась в 1540 год ко двору одного из наиболее свирепых монархов в истории.
Одно утешало; всякий раз, когда к ней подкрадывалась паника, она чувствовала ненавязчивое внимание и поддержку Кита. Ей постоянно вспоминалось его мускулистое бедро – надежная опора для ее дрожащих коленей, и сильная рука на ее запястье – путеводитель в этом призрачном мире. И самое главное, он все время разговаривал с ней. Это помогало Дини сохранять хладнокровие. В противном случае она бы давно сбежала из дворца.
– Знаете, – сказала она Киту, отщипнув от буханки, поскольку, кроме хлеба, девушка ничего не хотела есть. – Как-то раз я отправилась на свидание с парнем, помешанным на утиной охоте. Он усадил меня в кузов своего грузовичка прямо на рюкзак, доверху набитый дичью. Все эти блюда из птицы напоминают мне о том «свидании с мертвыми утками».
– «Свидании с мертвыми утками»?
Дини утвердительно кивнула, отломив еще кусочек хлеба.
– Я всю дорогу тогда думала о клювиках этих уток, потому что они тыкали меня в заднее место. С тех пор я не ем уток. Терпеть не могу целиком зажаренную птицу – уж слишком она напоминает живую! А вот куриные котлеты или гамбургеры ем с удовольствием.
В ответ Кит улыбнулся, желая тем самым продемонстрировать, что отлично понимает причину ее сдержанности в еде, но не совсем ее разделяет. Сделав новый глоток из кубка, он взглянул на нее и спросил:
– У тебя есть какие-нибудь таланты?
– Что вы имеете в виду? – отозвалась она, поправив шиньон, который стал сползать.
– Ну, может быть, ты умеешь искусно вышивать, рассуждать на теологические темы или играть на музыкальном инструменте?
– Хм, – задумалась Дини. – Шить-то я умею. Когда я училась в школе, то все свои платья шила сама.
Кит обрадовался при этом известии, но Дини, как ни хотелось ей сделать ему приятное, вынуждена была чуточку охладить его энтузиазм.