Подавив в себе желание позвать на помощь, она вернулась по коридору назад и заглянула в приоткрытую дверь, но не обнаружила ни знакомого гобелена на стене, ни светильника справа от входа.
Тогда она снова двинулась по коридору вперед, причем ее не покидало ощущение, что за ней кто-то крадется. Девушка остановилась и прислушалась, но ничего подозрительного не услышала. Тогда она решила, что все дело в разгулявшемся воображении.
Она еще раз повернула и оказалась в знакомом холле. Здесь она была в той, прошлой жизни, когда они с киношниками бродили по замку с целью ознакомления с местными достопримечательностями. Экскурсия проходила в самом начале съемок. Тогда гид сказал еще, что в этот зал по ночам забредает призрак женщины. Дини, однако, никак не могла вспомнить имени этой женщины-призрака. Черт, ну что ей стоило тогда слушать чуточку внимательнее? Ведь этим призраком может оказаться и она, Дини, и все последующие четыре с половиной столетия бродить по коридорам и переходам дворца!
Она опять остановилась, прислушалась и вдруг уловила тихое шарканье ног за спиной. За ней в самом деле кто-то шел.
– Эй? – негромко позвала она.
Позвала – и сразу же поняла глупость содеянного. Не станет же призрак – если это призрак – разговаривать с ней. А если это какой-нибудь злоумышленник, он тем более вряд ли намерен представляться.
Быстрым шагом Дини направилась к ближайшей арке и свернула в первый попавшийся коридор. Она боялась, что и говорить, но старалась не распускаться. Человек, который крался следом, повторял каждое ее движение: она замедляла шаг – и он замедлял, она ускоряла – неизвестный тоже шел быстрее. Так, с преследователем за спиной, она добралась до большой двустворчатой двери.
Прежде чем она успела дотронуться до большой медной ручки, ей зажала рот рука неизвестного.
– Молчите, мистрис, – произнес незнакомый голос. Человек, стоявший за ее спиной, прижал ее к себе и она почувствовала, насколько он высок ростом и худ.
Размахнувшись, она ударила его в бок локтем. Тот застонал, но продолжал крепко ее держать.
– Это не умно, – произнес незнакомец. Теперь он довольно сильно сжал ее руки и Дини ничего не оставалось, как только изо всех сил укусить ладонь, которой он зажимал ей рот. Незнакомец вполголоса выругался, а Дини, воспользовавшись мгновенным замешательством, вырвалась. В страшной панике она распахнула створки двери и тут же захлопнула за собой. Она пыталась дрожащей рукой нащупать замок, но такового не оказалось.
Тем временем ее преследователь попытался распахнуть двери, и ей пришлось налечь изо всех сил, чтобы тот не смог их открыть. Дини оглянулась в надежде узнать, в чью же комнату она попала, но увидела только стол, накрытый тяжелой скатертью, и рядом стул с высокой спинкой. На столе истекала воском толстая свеча. Все остальное пространство было окутано мраком.
Продолжая держаться за ручку, Дини ногой пододвинула к себе стул и, повернув его спинкой под углом к двери, намертво зажала ручку. Она знала, что стул долго не продержится под напором нападавшего, поэтому сразу кинулась к столу, моля Бога, чтобы это оказался именно стол, а не массивная укладка. Она подняла скатерть, убедилась, что перед ней стол, и залезла под него, снова опустив тяжелую ткань. К счастью, там было достаточно места, чтобы спрятаться. Как только Дини услышала, как стул рухнул на пол, она подобрала подол юбки и затаила дыхание.
– Я знаю, что ты здесь. – В голосе ее преследователя явственно звучали победные нотки. Дини снова попыталась вспомнить, кому из придворных принадлежит этот голос, но не смогла. – Мне думается, наша очаровательная жертва изволит прятаться. – Тут преследователь позволил себе довольно мерзко хохотнуть. – Так где же она? Под стулом? Нет. Там мало места. Может быть, под столом? Пламя свечи все еще трепещет, похоже на то, что стол недавно двигали, а скатерть – поднимали.
Дини собралась было заговорить или даже вылезти из-под стола, не дожидаясь того момента, когда неизвестный начнет тыкать под столом мечом, но стоило ей отодвинуть скатерть, как в комнате зазвучал другой голос:
– Уходи.
Это прозвучало резко, словно команда.
– Кто тут? – задал вопрос неизвестный, но совсем не так уверенно.
– Томас Кромвель, граф Эссекс.
Дини узнала голос раньше, чем вельможа назвал себя. Он слишком часто звучал в ее кошмарных сновидениях.
– Так это молодой Суррей? Ну-ка вложи меч в ножны, щенок.
Дини лихорадочно думала: «Суррей? Кто он? Сын герцога Норфолка и кузен Кэтрин Говард? – Она прислонилась к стене и прижала ладошку ко рту. – С какой стати этот сопляк Суррей решил за ней гоняться?»
– А, Кромвель, – Суррей становился смелее с каждой минутой, – снова прячешься, боишься впасть в немилость? Все истинные пэры внизу, рядом с королем.
– Тогда мне ясно, почему ты здесь, а не с ними. – Кромвель говорил с Сурреем не повышая голоса, точно так же, как он в свое время разговаривал с Дини.
– А ты почему наверху, несчастный выскочка? – Суррей чуть не трясся от злобы. – Да потому что у тебя в венах ни капли благородной крови. Ты… ты…
– Слушаю тебя, Суррей. – Кромвель на секунду затих. – Кажется, у тебя сложности с речью? Избыток голубой крови дурно сказывается и на языке, и на физических способностях. Признаться, ты очень позабавил меня своими успехами в искусстве фехтования.
– Ты не смеешь!
– Тебе, Суррей, лучше идти. И побыстрее. А не то я кликну своих молодцов.
Дини представила себе испуг, проступивший на лице молодого человека. Тем не менее Суррей храбрился.
– Твой конец близок, Кромвель, – бросил он на прощание, и Дини услышала, как захлопнулась дверь. Впрочем, от страха он совершенно забыл про Дини, которая так и осталась сидеть под столом, прислонившись спиной к стене.
Она ждала одного – когда уйдет Кромвель, от всей души надеясь, что тот не знает о ее присутствии. Но у графа Эссекса был хороший слух и он отлично уразумел, к кому обращался Суррей.
– Мистрис Дини, теперь вы можете вылезать. Дини испугалась по-настоящему. Суррея она знать не знала, зато отлично догадывалась, на что способен Кромвель. Он обрек на мучения Кита, подняв один только палец. Поэтому Дини молчала. Конечности отказывались ей повиноваться.
– Прошу вас, мистрис. Бояться нечего.
– Да, хорошо, – пролепетала Дини.
– Вылезайте, а то я позову кого-нибудь из своих людей и вам помогут.
Делать нечего, Дини полезла из-под стола, путаясь в юбках и скатерти. Кромвель, хмыкнув, подошел к столу и приподнял скатерть. Это было похоже на помощь.
Некоторое время министр и придворная дама королевы просто смотрели друг на друга и молчали. Дини при этом думала, что Кромвелю ничего не стоит ее убить. А потом убить Кита, который сидит сейчас в Большом зале. Она молила Бога, чтобы Кит не отправился разыскивать ее, чтобы он не заметил отсутствия в зале Кромвеля.
– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Кромвель.
Дини заморгала. Ее поразила будничность этого вопроса. За ней могло скрываться что угодно – и очередная угроза, и новейший коварный план.
– Повторите, пожалуйста, я не расслышала вопроса, – промямлила она, стараясь выиграть время.
– Сейчас в Большом зале, как обычно, идет пир. Как всегда, там находится король. – Кромвель выпрямился. – Возможно, вы забыли, что между нами заключен своего рода договор? Так вот объясните мне, отчего вы не сидите рядом с Генрихом, а крадетесь куда-то по темным дворцовым коридорам?
Дини лихорадочно соображала, что сказать Кромвелю, дабы не подставить себя и Кита под новый удар могущественного министра. И вдруг она решила, что самое лучшее – это сказать правду.
– Я пыталась найти кухню, – сообщила она, потупив глаза.
– Кухню? – Удивлению Кромвеля не было конца. Девушка кивнула: