Сборы в путь заняли не больше десяти минут. Стукнутая милосердием святая даже оставила мне завтрак. Как мило с ее стороны, сейчас растаю… от предвкушения
Кабан, скотина, оказался умнее хозяйки. И путал след. Только не знал, нечисть, что его попытки ведут меня лучше, чем если бы он развесил сигнальные флажки на каждом кусте по дороге. Эманации этой свинской смерти я запомнил отлично. Специально лежал, притворялся паинькой и считывал узор, пока не опоили сонным.
Кто этого кадавра создал, интересно? Гений был. Кабан — как живой, очень функциональный и разумный для твари. Был — потому что связь с созданием обрублена, такое бывает, если заклинателя убили. Сами они не помирают обычно, так что точно ухайдокали за все хорошее. А тварь осталась, хотя должна была развоплотиться максимум через сутки после смерти создателя.
Каким образом святая подобрала эту дрянь и не только заставила жить, но и привязала к себе — ума не приложу. Но одно хорошее во всем этом сумасшедшем доме есть — их со свиньей путь для меня словно выстлан сияющими сигнальными стрелками.
Эхенова — дрянной городишко. Что святой там понадобилось, интересно? Вышла со своей свиньей из леса и прямо по дороге поперла в сторону поселения. Словно кадавр — домашняя собачка при богатой синьоре. Идет по обочине, мол, что такого?
Как ее еще никто не прибил, такую… такую святую, а? Кишки выпущу, если кто пальцем тронет. Это теперь моя добыча. Но вот посмотреть на то, как ее будут шпынять все, кроме меня, причем из-за ее собственной глупости, — это неплохая идея. А что? Слепая, в драном платье, с каким-то зверем. Со свиньей — мало кто на моем уровне разбирается в кадаврах.
Да на ближайшем рынке грязью закидают такую святую. Людишки — народ пакостный, неблагодарный. Любят посмеяться и поиздеваться над тем, кто не может ответить. Мне ли не знать. А теперь и святая дура макнется в реальную жизненную грязь по маковку.
Надо поспешить. Я хочу это видеть. Видеть и…
Так. А это что еще?! Кто позволил?! Совсем охренели, уроды?! Сжигать представителей церкви — это моя привилегия!
А потому я с силой бросил кинжал прямо в веревки, что сейчас приматывали к столбу руки моей жертвы. Приправленное магией лезвие не только разрезало их, но и сломало пополам столб, который с треском чуть не придавил местного активного гражданина — того, который больше и громче всех орал.
— Прочь, падаль! Что тут происходит?! — раздался мой рык на всю городскую площадь.
— Синьор! — Ага. Сталь и ярость всегда хорошо действуют на всякую людскую шваль, вон я сразу стал синьором, стоило пощекотать сталью пару жирных брюх. — Синьор, эта ведьма натравила на наш славный город своего зверя!
— Какая еще ведьма, недоумки! — Я мысленно аж взвыл. Да-да, реальная жизнь — дерьмо. Но даже я чувствовал несправедливость — эта дура тут спасает людей по помойкам, а на нее вешают все окрестные трупы, лишь бы не разбираться с настоящим виновником. Это я понял из невнятного бормотания толпы. — С каких это пор ведьмы щеголяют в храмовых одеяниях?
— Так ведь… рваное, — раздался голос откуда-то сбоку.
— Вы никогда не слышали об обетах? Да тут и Лукаку станет понятно, что девушка замаливает человеческие грехи! А потому отказалась от мирских благ! Разве вы не слышали, что красный храмовый шелк сжигает всю нечисть будто огонь! — Я нес бред чистой воды, но этим деревенщинам должно хватать. А если не поверят, что ж, будем говорить с ними магией и холодной сталью.
— Дык коров-то пожрали, — робко высунулась из толпы какая-то бабка. — И пьяницу Хуана зверь загрыз. А по ночам-то воет, страсть! Кто, если не ейное чудище?
— Ты, бабка, совсем от старости ослепла и оглохла? — рявкнул я. — Это свинья! — Я ткнул концом кинжала в опутанного кучей сетей кадавра. Тот ворочался и злобно хрюкал. — Свиньи не воют! Да что лясы точить, смотри! — И я с легким, но таким приятным ощущением отмщения пнул кадавра. Тот возмущенно завизжал прямо как настоящая хрюшка. — Слышала? Похоже на вой?
— Ить, — бабка засомневалась, толпа загудела растерянно. Но эти ублюдки уже настроились на судилище и так просто святую не отдадут. Уроды, а! Прибить бы всех одним ударом силы — так мне сейчас местный храм на хвосте нужен, как капкан на волчьей лапе. К тому же голос мой святая могла не узнать, лица она не видит, но чтобы магию спутать — это надо не святой быть, а наглухо отбитой. Так что массовое жертвоприношение городка Эхенова придется отложить до лучших времен. Но я запомнил.