Собственно, эти пятеро тоже были всего лишь сработанной группой охотников, с которыми я время от времени вместе ходил на дело как командир. Несмотря на откровенно каторжные рожи, ни один из мужиков не был в розыске и не опускался до обычного грабежа. Ободрать жадного заказчика — это другое. Припугнуть обнаглевших толстопузых лавочников, чтоб не пищали, — тоже. Грызло в курятник к особо противному трактирщику запустить… короче, это у охотников в порядке вещей и не наказуемо. Особенно если не поймают. И именно последнее я всегда парням обеспечивал, а потому и считался главным.
— Ты эт, командир... — начал было одноухий Пьетро. — Ык!
И брякнулся спиной на грязную брусчатку, смешно вытаращив глаза и растопырив ноги, как толстая лавочница на льду у общественного колодца.
Сказать, что я охренел, — это ничего не сказать. Особенно когда вслед за Пьетро с утробным матом кувыркнулся Бугаина. А меня самого схватили за руку и…
Если честно, сначала я решил, что меня куда-то тащит неизвестный мелкий пацан. Но потом мне в лицо прилетели длинные пряди светлых волос. Они-то и спасли моего «похитителя» от сворачивания шеи или удара некромагией. Уж больно знакомый цвет. Запах. И текстура.
Теперь мне уже просто стало интересно, а куда, собственно, она меня тащит?
Опять в кусты? И как, шатт все побери, она оказалась здесь?! Я сам ее уложил, идиотку! Как полоумный папочка, одеялко подоткнул и сигналку на дверь поставил, чтобы не разбудили. В следующий раз примотаю этими сигналками к кровати, чтоб лежала и не дергалась!
О, так она еще и мою одежду украла! Штаны вот-вот спадут с этих святых мощей, даже пояс не помогает. И куртка. С дырой на спине — не успел заштопать после того, как меня вместе с ней прошили едва не насквозь. Куда, вот куда она меня тащит?
И какого… шатт!
Только что бежала со мной в поводу, словно молодая кобыла, и на тебе. На всем скаку позеленела — и брык. Едва успел поймать.
— Дура шаттова, чего тебе спокойно не лежалось?!
— Сам дурак, — так неожиданно отозвалась святая, что я ее едва не уронил. Что она сказала?! — Эти двое тебе за спину зашли.
Так. Так…
— Это ты меня опять типа спасала? — Ну нельзя же, шатт! Я же сейчас помру. От смеха. И от злости. Как можно вообще ржать и злиться одновременно?
Стоп, а как она узнала меня и то, что мне кто-то за спину зашел?
— Твой голос ни с кем не спутать… и их шаги. Слишком вкрадчивые.
Я вслух не спросил, а она ответила. Интересно.
— То есть мой голос ты слышала, а о чем мы с ними разговаривали — нет? — Скепсис так и лился из моих слов.
— Я не успела.
— Хорошо, будем считать, что верю. Начнем с другого. Что ты вообще забыла в этой подворотне, святое несчастье?
— Хрюшу.
Я не удержался, остановился и закатил глаза. Ну кто бы сомневался! Выдохнул в сторону и покрепче перехватил тощее тело. Она вообще ничего не весит. Может, ей к ногам гири привязать? И сама далеко не убежит, и ветром не унесет.
— Ты, идиотка, полезла одна. Без меня. Даже не предупредив.
— Я не полезла. — Это спокойствие в голосе только еще больше бесило. — Я отвлекла и убежала. Вместе с тобой.
— Да забудь ты о моих корешах! Ты, дура, одна вышла почти голая из охраняемой комнаты в город, где каждый второй хочет свернуть тебе шею! — выпалил я свирепо, сдерживая желание придушить идиотку собственными руками. — Ради, шатт тебя дери во все дыры, мертвой свиньи!
— Мертвой?! Ты сказал, что Хрюша в порядке… — Вот теперь она задергалась, пытаясь выбраться из моих рук. Ага, щазз. Так я и отпустил.
— Он был дохлым при первой нашей встрече. За тобой шляется кадавр, не знала? — Может, хоть теперь-то сообразит, во что вляпалась?
— Что такое кадавр? — Она по-настоящему удивилась, но тут же прикусила язык, словно ляпнула лишнего. Хм… Ах да. Откуда святой знать классификацию тварей, которую используют некроманты внутри своей системы?
— Нежить, девочка. Так что в принципе жители были не так уж неправы, посылая тебя на костер. Может, вернуть им тебя, раз ты так стремишься самоубиться?
— Хрюша хороший, и он никому не делает зла. — Она пожала плечами. Тьфу, святая же, что с нее взять.
— Докажи это церкви и своим сжигателям.
— Зачем? Ты ведь уже доказал.
Ну да, в логике этой бессовестной заразе не откажешь. Упырь на площади воет от души, пару раз отрыгнул пряжки от поясов тех невезучих пьяниц, которыми закусил ночью. Все сразу увидели, что «Хрюша» ни при чем. Особенно когда я пообещал ноги выдернуть каждому, кто снова начнет попусту молоть языком.