Святослав виновато опустил глаза. Девушка тоже поникла.
– Ты прости, что я навязываюсь. Я так хочу оказаться по ту сторону речки, но бабушка меня не пускает, – вздохнула она. – Вот и живу всю жизнь здесь. Колдовства много знаю.
– И совсем одна?
Она пожала плечами, теребя косу.
– Иногда ко мне гости захаживают. Но нечасто. И почти все из наших краев. Хотя иногда и ваши бывают.
Милорада испустила еще один тяжкий вздох, а через мгновение встряхнулась и бесцеремонно сунула нос в тарелку гостя.
– Ты, коль закончил, иди за мной. Помогать будешь друга своего спасать, – улыбнулась она и указала на Власа. Тот объелся и спал на лавке кверху пузом.
– А чем я тебе помогу? Я колдовать не умею, – пожал плечами княжич, но послушно встал из-за стола.
– Никогда не знаешь, где сгодишься, – улыбнулась девушка.
Глава 5
Комнатку, где они оказались, попетляв по коридорам, Милорада назвала мастерской. Однако внешне она напоминала обычную избу, окруженную роскошно убранными комнатами. Святослав заметил, что тут, в отличие от остального терема, имелись окна, в которые лился белесый свет, рассеянный нависшими облаками. Снаружи виднелся сад, куда из мастерской вела отдельная дверь. А окна были такими прозрачными… Они совсем не напоминали слюдяные окошки в их тереме и уж точно не походили на крестьянские, затянутые бычьим пузырем. Эти окна были словно из чистейшего льда. Святослав отважился тронуть пальцем незнакомый материал. В отличие от льда, он оказался теплым.
– Это стекло, – благодушно пояснила Милорада.
– А-а-а, – только и протянул юноша. Про стекло он читал в книгах, но вживую видел впервые.
Стены в комнатке были простые, бревенчатые, имелась даже небольшая, точно игрушечная, печка, на многочисленных полках стояли горшки и кувшины, с потолка свисали пучки сушеных трав, а посредине стоял большой стол. На него-то хозяйка и усадила разомлевшего от еды щенка.
– Ну-ка, Влас, посмотрим, что за беда с тобой приключилась.
По дороге Свят успел пересказать Милораде события злополучного ужина, опуская детали, связанные с поведением Даны. Он решил, что молодой девушке не стоит знать о таком. Милорада не стала допытываться. Спрашивала только, какие травы распознал по запаху Святослав, но тот, сколько голову ни ломал, смог вспомнить только полынь и мяту.
Девушка подошла к щенку, тут же принявшемуся тыкаться ей в руки, и когда мокрый нос в очередной раз коснулся ее белых ладоней, схватила его за морду и разжала челюсти. Влас тут же заверещал, уперся лапами в стол, но Милорада, худая и тонкокостная, держала крепко. Свят встрепенулся и, подскочив с другой стороны, схватил щенка за загривок, отчего тот заскулил еще жалобнее. Милорада нахмурила брови.
– Что там?
– Вижу следы волчьей ягоды и черной рябины, – поморщилась она. – Нехорошо, но нестрашно. И заговорила твоя мачеха вино, чтоб всякий, кто его хлебнет, вставал на ее защиту и почитал как хозяйку.
Она отпустила щенка, и Влас, положив морду на лапы, уставился на Милораду со Святославом, как бы спрашивая: «Ну за что же так?» Милорада ласково потрепала его по ушам и улыбнулась.
– Все хорошо будет, песик. Утро уже в своей шкуре встретишь.
– Ты сможешь его расколдовать? – оживился княжич. Кажется, впервые с ночи он смог вдохнуть полной грудью, словно с шеи срезали камень утопленника.
– Конечно. Дело нехитрое, – девушка сняла с полки несколько горшков, достала сушеную траву и ягоды и, положив их в ступку, принялась толочь. Пес внимательно наблюдал за каждым движением ее рук. То же делал и Святослав. Он видел, как похоже изготавливали снадобья знахарки, но в этот раз все выглядело иначе. По-настоящему.
– А как ты поняла, что с ним? – спросил юноша. По блеснувшим щенячьим глазам он догадался, что Власа волновал тот же вопрос.
Милорада оторвалась от своего занятия и подняла на них взгляд. Девушка смотрела пристально, будто взором кожу снимала, и Свят уже подумал, что она сейчас скажет колкость или выпроводит его, но та лишь благодушно улыбнулась и заправила за ухо выбившийся огненный локон.
– Просто все. Когда человека или любое другое существо проклинают, у него на внутренней стороне щек появляются узоры, извилистые такие, черные. Ну а ягоды ему язык покрасили, – улыбнулась Милорада.
Свят тут же ощутил зудящее желание самостоятельно убедиться, что на щеках пса изнутри появился рисунок, но Влас соскочил со стола и спрятался под складками белой скатерти. Милорада рассмеялась.