– Мне приятно твое предложение, Милорада, но я не могу на тебе жениться.
– Отчего это? – фыркнула девушка, всем своим видом показывая, что ответ ее не обескуражил. Она тряхнула головой, перебрасывая рыжие локоны на спину. – Что же, у тебя много хороших невест на примете?
– Нет.
– Так в чем же дело?
– Может, я лучше отдам тебе свои книги? – попытался повернуть разговор в другую сторону княжич. – Их немного, но все привезены иностранными послами.
– Зачем они мне? – хихикнула Милорада. – Когда я стану твоей женой, я и так смогу их читать. А ты сможешь пользоваться моим приданым.
– Милорада, – вымученно простонал княжич и спустил ноги на пол. Он уперся локтями в колени, тяжело посмотрел на девушку и тут же отвел взгляд. – Не нужно тебе этого. Скоро я буду править княжеством, где царят только голод и смерть. Люди утратят человеческий облик, а все, что было нажито непосильным трудом, исчезнет.
Святослав обернулся и, положив ладонь на белое колено девушки, заглянул Милораде в глаза.
– Ты прекрасна и умна, и ты мне нравишься. Именно поэтому я не желаю для тебя такой доли.
На секунду в глазах девушки блеснули слезы понимания и тоски. Милорада подняла руку и сперва коснулась груди там, где билось горячее девичье сердце, а потом провела ладонью по лицу Святослава. Юноша обмяк под ее прикосновениями, но губы девушки разошлись в ехидной улыбке.
– Столько умных книг читаешь, княжич, а все равно глупости морозишь, – рассмеялась она. – Про приданое мое ты забыл или не подумал? Скатерка-то волшебная может целое княжество от голода спасти.
Она подмигнула ему и тут же отстранилась, вскочила с постели и принялась одеваться, словно Святослава рядом и не было. Милорада мурлыкала под нос какую-то песенку, а веревочки, шнурки и тесемки под ее пальцами завязывались сами собой. Не успел княжич моргнуть, как девушка оказалась полностью одетой, даже волосы заплелись в строгую косу. Милорада оглянулась на Святослава, на котором из одежды был лишь край простыни, смерила его оценивающим взглядом и довольно цокнула языком.
– Ладно, княжич, дам тебе время подумать. Но помни: когда ты отправлялся сюда, готов был заплатить любую цену. А знаешь, что бывает, когда слово не держат? Остальные слова обращаются прахом.
Девушка вздернула подбородок и гордо покинула комнату. Как только она вышла, живот юноши скрутило резкой болью. Святослав согнулся, упал на колени, раскрывая рот настолько широко, насколько позволяли суставы. Но несмотря на боль и рвотные позывы, изо рта ничего не вылилось. Святослав выпрямился, отер выступившую на лбу испарину и закашлялся. Воздух вокруг него заволокло серой пылью, на языке осел вкус угля. Где-то в недрах дома засмеялась Милорада.
Приступ прошел так же неожиданно, как накатил. Мгновение – и слабость исчезла, о дурноте напоминали только бисеринки пота. Свят встряхнулся и принялся одеваться. Он пообещал себе не удивляться, но вот опять ходил как огретый дубиной. В очередной раз княжич ловил себя на странном ощущении: с одной стороны, он прекрасно понимал, что все вокруг него происходит взаправду, а какая-то часть его все равно питала надежду, что он сейчас проснется – и все будет обычно. Хотя какое оно, это «обычно»? Жизнь в тереме, где заправляет княгиня-ведьма, едва ли могла называться обычной.
Чем дольше Святослав думал, тем труднее ему было решить для самого себя: предложение Милорады – это спасение или еще одна возможная ошибка? Чем она лучше княгини Даны? Но чтобы ответить на этот вопрос, нужно было разобраться, кем была Дана.
При мысли о мачехе Святослав дернулся. Век бы не вспоминать о ней. Раздумья о княгине камнем повисли на шее.
Свят подошел к тазу с водой и плеснул себе в лицо, смывая усталость и паутину тяжелых мыслей. Подняв голову, он взглянул на отражение в зеркале. Из-за тонкой глади стекла на него смотрел молодой мужчина, в котором Святослав с трудом узнавал себя. Угрюмый, промеж бровей залегла глубокая складка. И какой князь из него выйдет?
Стоило княжичу подумать об этом, как поверхность зеркала покрылась рябью, отражение расплылось, цвета и очертания перемешались, а через мгновение сплелись в новый узор. Святослав увидел главный зал в отцовском тереме и себя в княжеских одеждах. Его руки крепко держались за подлокотники, на плечи давил тяжелый меховой ворот, а на лице было написано гордое спокойствие и уверенность, которые он прежде видел только у отца. Из-за зеркала донеслись приглушенные ропот и гомон. Сколько Свят ни вслушивался, он не мог разобрать ни слова. Жаловались ли ему? Просили о чем-то? Давали советы? Вдруг отражение зашевелилось. Поверх княжеской руки в зеркале легла тонкая белая ручка. Святослав прилип к стеклу, но в одно мгновение отражение дрогнуло, вспыхнуло и исчезло. Все звуки в заколдованном тереме померкли, и остался только один – оглушительный визг Милорады.