– Как?
– Что как?
– Как Лу перерезала ей горло? Моргана ле Блан была одной из самых могущественных ведьм на свете. Как Лу удалось ее убить?
Я тяжело вздохнула, глядя ему в глаза:
– Она… Михал, она же Госпожа Ведьм. Ее магия… она…
– Как, Селия?
– Я уколола ее! – громко вырвалось у меня, но свои слова я уже не могла взять обратно.
На меня накатил гнев… ведь эти слова были правдой, и я не должна была хотеть забрать их обратно. И меня не должно было волновать, что думал Жан-Люк, но меня волновало. Когда-то.
– Я вонзила в нее инъекцию болиголова, и она не смогла двигаться, а Лу уже завершила начатое. Я бы и сама это сделала, – с горечью сказала я и вытерла злые слезы, – если бы у Лу дрогнула рука. Перерезала бы горло ее матери и ни на секунду не пожалела бы об этом.
Мои слезы лились на руку Михала, но он не стал вытирать их. Он наклонился ко мне, и наши лица почти соприкасались.
– Хорошо, – прорычал он.
Он открыл крышку гроба и вместе со мной вылез наружу. Зажег лампу и поднял с пола мой плащ. Я даже не успела сообразить, что к чему.
– Возьми. Мы пришвартовались в порту Цезарина, и у нас есть примерно семь часов до рассвета. До Амандина добираться часа четыре.
От резких движений перед глазами у меня все поплыло. Рот наполнился слюной, желудок сжался. Я схватила Михала за руку, чтобы не упасть. Голова кружилась.
Внезапно мне уже было неважно, что Амандин на другом конце королевства и мы, вероятно, не доберемся до него до восхода солнца. Неважно, что щеки у меня блестели от слез, что я столько рассказала своему врагу, а он гладил меня по волосам.
Нет. Я прижала руку ко рту. Мне стало очень плохо.
«Господи, если ты слышишь, – горячо взмолилась я, зажмурившись. – Пожалуйста, пускай меня не стошнит на глазах у Михала. Я больше ни капли алкоголя не возьму в рот, только прошу, пускай меня не стошнит на глазах у…»
– Селия? – встревоженно позвал Михал и вырвал руку из моей хватки. – Тебя что, сейчас…
Однако Господь не слышал меня, а я просто дура… С губ сорвался стон. Не нужно было закрывать глаза! Насилу я открыла их, но было поздно: комната покачнулась, в горле все сжалось, по телу пробежала дрожь. Я не успела остановиться – развернуться или выброситься в море. Меня стошнило ядовито-зеленой жижей прямо на ботинки Михала.
Прямо как он и предрекал.
Глава 31. Эдем
Михал не лгал, когда сказал, что мы доберемся до Амандина за четыре часа. Такое казалось невозможным, но я начала понимать, что, раз ночью правили Вечные, не было ничего невозможного. В тяжелом молчании он очистил свои ботинки и жестом предложил забраться ему на спину, но я категорически отказалась. Он вздохнул и взял меня на руки.
– Подожди!..
Ветер подхватил мой крик, а Михал зашагал быстрее. Цезарин проносился перед глазами размытыми серо-коричневыми пятнами. Хорошо, что не шел дождь, иначе капли просто оцарапали бы мне лицо – так стремительно мы неслись. Михал дважды резко останавливался и разворачивал меня как раз в ту секунду, когда меня тошнило.
– Все? – сухо спросил он.
Я едва успела вытереть рот, как он снова помчался дальше.
А потом едва сдержала тихий жалобный стон, когда губы Михала дернулись, словно он хотел рассмеяться. Этот вечер стал просто ужасно постыдным, и я поклялась всем святым, что больше ни капли алкоголя не возьму в рот.
Постепенно мой желудок успокоился. Мы наконец оказались в Ля-Форе-де-Ю, среди его шепчущих сосен. Я едва заметила, что они болели, – кончики веток почернели и изогнулись внутрь. И зачем я только выпила абсент, когда впервые решила вступить на порочный путь? Почему я согласилась залезть в гроб вместе с Михалом? Почему он утешал меня? Я вспомнила, как нежно он гладил меня по волосам, и внутри все всколыхнулось. Как яростно он посмотрел на меня, чтобы я признала правду: Лу не смогла бы убить Моргану без моей помощи. Мы должны были сделать это вместе или не смогли бы сделать вообще.
Было бы куда проще, если бы Михал был жесток.
Другое чувство захватило меня, но я тут же отогнала все мысли. Неважно, что он проявил ко мне доброту сегодня. Он хотел убить Коко, заманить моих друзей в смертельную ловушку – и он похитил меня! Один добрый поступок не перевесит его прошлых злодеяний. Михал оставался Михалом, и, если я забуду, это могло стать для меня роковой ошибкой. Он не был мне другом – и никогда им не станет. Чем скорее мы найдем убийцу, тем скорее наши пути разойдутся.
Я сделала глубокий вдох и кивнула.
«Так будет лучше».
Михал не стал искать тропу. Ему она была не нужна. Ветер все сильнее трепал мои волосы, дыхание стало судорожным, глаза слезились, но Михал не останавливался, даже не пытался. Не останавливался он и когда лес стал сгущаться, а холмы превратились в горы.