В ту же секунду я поняла, что совершила ошибку.
Михал вздрогнул и молниеносно выдернул палец из моих зубов.
– Никогда больше так не делай, – велел он, и в его глазах стоял лед.
– Ч-что?
Его холодный тон вернул меня к действительности, и я поморгала, совершенно сбитая с толку. Крики и стоны зазвучали громче, а я наконец пришла в себя и осознала, что натворила.
«Господи!»
Я посмотрела на его совершенно здоровый палец:
– Я… поранила тебя?
Его лицо чуть смягчилось.
– Нет.
Внезапно глаза у меня начали гореть, но я не обратила на это внимания. Я не имела права плакать, я сама во всем виновата. Мои плечи поникли, когда чувство вины захлестнуло с новой силой, сжимая все внутри. Я не могла смотреть ни на кого и ни на что. Мы лишь притворялись, да, но все же мы… все же я…
– Прости, – прошептала я Михалу. Жан-Люку.
«Жан-Люк».
Я спрятала лицо в ладонях.
– Селия. Посмотри на меня.
Я не ответила. Меня всю трясло. Михал развел мне руки и заставил взглянуть ему в глаза. Он смотрел пристально; его взгляд был суров и жесток. Что-то было в нем незнакомое, и мне это не нравилось. Мне не нравилось, что я чувствовала при этом: словно моя кожа истончилась, и он мог видеть каждое мое несовершенство.
– Ты никогда не должна кусать вампира. Понимаешь? Тебе нельзя больше пить мою кровь, кровь любого вампира. Это опасно.
– Но в авиарии…
Он яростно покачал головой:
– Тогда нельзя было терять времени. Ты могла умереть без моей крови. Но если с тобой что-то случится, когда в твоих венах бежит кровь вампира, тебя ждет участь куда хуже смерти.
– Что произойдет?
– Ты станешь как мы. Как я. – Он стиснул челюсти и посмотрел мне за спину. – Этого не должно случиться.
– Михал…
– И этого не случится, Селия.
Не говоря больше ни слова, он пересадил меня на диван. Я молча посмотрела на его напряженное лицо и кивнула. Я не знала, что делать. Я вообще не должна была прокусывать ему палец – разве что только деревом или серебром пронзить, – и все же никогда прежде он не выглядел таким расстроенным.
Однако он был прав – такого не должно больше повториться. И не повторится.
Смахнув слезу, я поглядела на Пенелопу и поняла, что она стояла прямо радом с нами. Она изогнула золотистую бровь, а на ее сочных алых губах играла улыбка.
– Кажется, я пропустила самое интересное. Как жаль.
Глава 33. Короткая беседа
– Пенелопа!
Я вскочила на ноги и присела в реверансе, надеясь, что она недолго стояла у нашего дивана. Однако, судя по веселому блеску в ее золотистых глазах, она слышала каждое слово. Как бы я сейчас хотела, чтобы пол разверзся и поглотил меня целиком.
– Рада нашей встрече.
– Да? Кажется, я помешала вам.
Михал молча поднялся.
– Вовсе нет, – сказала я.
Я смущенно оправила на себе платье; руки и ноги у меня все еще дрожали. Ее алое платье было не таким изысканным, как у меня, но куда красивее – оно струилось по ее чувственному телу, словно сверкающее облако. Несмотря на когти того оборотня, ткань осталась не порванной – вероятно, была зачарована, потому что от наряда исходит острый запах магии. Я смахнула еще одну слезу.
– Мы ждали встречи с тобой.
– Да, я знаю.
– Правда?
Пенелопа махнула рукой. В отличие от своей кузины, она не скрывала шрамов под слоем косметики. Те едва ли не сияли в свете каминного пламени, обвивали ее пальцы, запястья, руки – словно Пенелопа тщательно выбирала, куда их наносить, – изящным кружевом они заканчивались у нее на груди.
– Я, конечно, не ночное создание, как твой друг… – она оценивающе посмотрела на Михала, – …но у меня есть уши. Вы особо не скрывались. Разумеется, тут нет вашей вины, – добавила она. – Мы всегда замечаем, когда к нам приходят дети ночи. Еще двое только что поднялись наверх.
В ее голосе не было упрека, лишь живой интерес. Она была красива, словно фея, с раскосыми глазами и заостренным носиком, а когда она озорно вскинула брови, впечатление только усилилось.
– Однако если вы ищете моей компании, – добавила Пенелопа, – боюсь, что смогу уделить вам время только завтра вечером. Дорогой Жермен уже ждет меня в моей комнате, а он ненавидит делиться.
Я огляделась вокруг, ища глазами лестницу, которая вела в комнаты куртизанок, но ее не было. И дверей тоже. Лишь черный камень и потрескивающее темное пламя. А еще тени – бестелесные силуэты у стен наверху ямы, куда не падал свет. Я их даже не заметила раньше.