– Не нужно быть такой враждебной, Пенелопа. Мы хотим помочь. Если бы ты могла ответить на наши…
– Я уже рассказала все, что знаю! – резко бросила она, давая понять, что разговор окончен. – Мы уже закончили? Ждать Жермен любит еще меньше, чем делиться. Кто знает, что он натворит, если я не приду к нему в скором времени. – Угрожающая улыбка. – И мы знаем, как сильно Эпонина ненавидит насилие. Кровь потом не отмывается с мебели.
– Белый уксус отлично помогает в этом деле. – Ничуть не смутившись, Михал пристально изучал Пенелопу, сцепив руки за спиной и не двигаясь. Он выглядел непринужденно, но его тело застыло. – Полагаю, охотники обыскали бордель?
Пенелопа фыркнула, словно на нее это не произвело впечатления:
– Разумеется.
– Все обыскали?
– Все.
Пенелопа обвела жестом все помещение, для выразительности глядя Михалу прямо в глаза. Она как будто даже перестаралась.
– Интересного они ничего не нашли. Разговор окончен. Я ухожу. – Она подошла к лестнице и замерла, глядя на нас, поджав губы. – Я расскажу об этом Эпонине, ночной охотник. Надеюсь, ты любишь плавать.
Глава 34. И долгая обида
Какое-то время мы просто молча смотрели ей вслед. А затем…
– Это что вообще было? – Я изумленно посмотрела на Михала. – Ты что, с ума сошел? Мы же должны были попросить ее о помощи, посочувствовать ей, очаровать ее и тогда уже, если бы ничего не помогло, чуть надавить…
Он закатил глаза и попытался меня обойти.
– Мы убийцу ищем, Селия, а не на чаепитие его приглашаем.
– И что теперь?
Я бросилась за ним и едва не наступила ему на пятки… потом все же наступила ему на ногу. Он рыкнул, резко развернулся и сгреб меня в охапку. Прелестно. Зато удобно тыкать ему в грудь, что я и сделала. С чувством.
– Что теперь, о Беспощадный? Эпонина не просто так отправила нас к Пенелопе, а сейчас из-за тебя Пенелопа вместе с Жерменом раздумывают, как нас прикончить. – Я снова ткнула его в грудь. И еще раз для пущей убедительности. – Итак?
Вампир свирепо глядел на меня сверху вниз, пока мы взбирались по лестнице.
– «Итак» что?
– Чего ты надеялся добиться, когда наседал на нее? Что мы в итоге узнали?
– Больше, чем ты думаешь, о Блистательная, – холодно ответил Михал.
– Ранил в самое сердце. – Я приложила руку к груди в притворной обиде. – Только вот комнаты куртизанок сокрыты магией. Вряд ли мы сможем просто так заявиться в покои Бабетты, да еще все там обыскать. Для этого нам нужна Пенелопа.
– Как быстро ты забыла, что я уже бывал здесь.
– А как это связано?
– Я знаю, где комнаты куртизанок.
– А-а. – Я заморгала, и лицо мое залил жар. – А-а!
– Каким бы восхитительным ни был твой взгляд… – его глаза потемнели, когда мы остановились у одного из каминов, – …он очень отвлекает, а у нас всего полтора часа до рассвета. – Михал поставил меня на ноги и кивнул на черное пламя. – Комнаты куртизанок за каминами, спасибо изобретательности Эпонины. Без благословения куртизанки туда не пройти. – Вампир сделал небольшой акцент на слове «благословение», но я не успела ничего спросить и лишь нахмурилась. – Тот, кто попытается пройти без него, сгорит заживо за несколько секунд. Это Адское пламя, вечный огонь, который многие годы назад зажгла сама Ля-Вуазен.
– Я знаю, что такое Адское пламя.
В этом году подобный черный огонь сжег весь Цезарин и склеп, где покоилось тело моей сестры. С тревогой я посмотрела на смертоносные языки пламени, и в эту самую секунду из соседнего камина вышел жрец любви с фиалковыми глазами – он прошел сквозь огонь, словно камин был подобием двери.
«Вероятно, так и есть», – подумала я, взглянув на удивленного мужчину.
Сквозь пламя нам подмигивала золотистая дверная ручка. Я повернулась к Михалу.
– Какое благословение нужно, чтобы пройти сквозь пламя и не погибнуть?
– По сути, это не благословение, а лазейка в чарах.
Михал провел рукой по каминной полке, словно хотел проверить, есть ли на ней пыль, но его пальцы задержались ненадолго на изысканных завитках и фигурах. Вампир не просто так это делал – он пристально смотрел на узоры. Какие-то фигуры я узнала – змея, зияющую пасть Аваддона, демона бездны, – другие нет.
– Как и все ведьмы, Ля-Вуазен вплела прореху в свои чары: сквозь пламя могли пройти куртизанки и любой, кого они благословляли поцелуем.
– Поцелуем, – едва слышно повторила я. – То… то есть попасть в комнату Бабетты мы сможем только, если куртизанка… поцелует нас?
Михал коротко кивнул и подошел к другому камину. Что за ответ? Это вовсе не ответ. Какой идиотский замысел. Я поспешила за ним, а в голове вертелась сотня новых вопросов.