– Очень глупо было оставлять Михала в живых. Сегодня ты нажила себе могущественного врага.
«Оставлять Михала в живых».
Я резко обернулась. Отчего-то волосы на шее у меня встали дыбом, а его лицо… было как у Михала. Никогда прежде я не видела Дмитрия в такой ярости. Он изогнул губы, обнажив клыки, а свет от пламени отбрасывал тени на его мрачный взгляд. В его глазах стоял голод. Что-то незнакомое мне. Исчез милый юноша с ямочками на щеках; на его месте стоял настоящий вампир.
Придерживая дверь дрожащими руками, я замешкалась и посмотрела на Бабетту, которая поднялась с кресла. Она взглянула на дверь позади Дмитрия – ведущую в «Бездну», – и меня охватил ужас. Кто-то, возможно, услышал ее крики. В любую секунду сюда могли ворваться куртизанки. Нужно уходить. Нужно идти за Одиссой в Рай и помочь Михалу. И все же…
– Он уже был моим врагом, – дрожащим голосом произнесла Бабетта, когда Дмитрий закружил рядом с ней.
Я нахмурилась. Она боялась Дмитрия куда больше, чем Михала. В руках у нее не было ни серебряного ножа, ни чая с серебром, но она все же была ведьмой крови. И рана на локте по-прежнему кровоточила.
– И теперь он знает об этом, – сказал Дмитрий. – Когда он исцелится, он выследит тебя. Он не остановится, пока ты не умрешь.
Бабетта вскинула подбородок:
– Он не найдет меня.
– Я не могу так рисковать. – Он замер перед ней. – Отдай мне книгу, Бабетта.
Я резко выдохнула. Он знал о гримуаре. Кажется, они не замечали моего присутствия. Руки болели под тяжестью двери надо мной.
– Ты ее не получишь, – прошептала она. – Никогда!
Дмитрий молча и угрожающе сделал шаг вперед, а Бабетта расправила плечи и глубоко вдохнула, приготовившись сделать единственное, что было в ее силах…
Она закричала. Пронзительно и громко, и ее крик прошел сквозь стены, как нож сквозь масло. Я поскользнулась и упала на ступеньки, а дверь с грохотом захлопнулась.
Сейчас Бабетту точно все услышали.
– Дмитрий!
Я мигом сбежала вниз по лестнице и резко остановилась перед ним. Я не желала подходить слишком близко. Я думала, Дмитрий хотел выпить кровь Бабетты, чтобы наказать ее за боль, которую она причинила его кузену, но сейчас я уже ни в чем не была уверена. Совершенно ясно, он ее знал и знал о гримуаре. И не только знал, но и хотел заполучить, и… и… я сжала нож перед собой, как щит, не желая додумывать остальное. Я уже ничего не понимала. Какая-то бессмыслица. Нужно было уходить, когда представилась возможность. Пенелопа появится в любую секунду, и вместе они могли одолеть Дмитрия. Они могли поймать и меня… Нет!
С Дмитрием быстрее всего получится отсюда сбежать. Он мой единственный путь отсюда. Я решительно указала ножом на лестницу.
– Нужно уходить. Прошу.
Он молчал несколько секунд, буравя взглядом Бабетту, но не нападал на нее и не бежал.
– Дмитрий, – взмолилась я.
Вампир не двигался – сцепившись в молчаливой битве в Бабеттой, – и я заставила себя коснуться его руки.
«Это Дмитрий, – уговаривала я себя отчаянно. – Он принес мне еду, и всему этому должно быть какое-то объяснение».
– Прошу. Пожалуйста, Дима, пойдем!
Дверная ручка дернулась, и послышался приглушенный голос Пенелопы:
– Бабетта? У тебя все хорошо?
Наконец Дмитрий выдохнул, скрипнул зубами и закрыл глаза. Его лицо разгладилось. Когда он открыл глаза, в его взгляде появился знакомый блеск, но сейчас он был немного другим. Был каким-то расчетливым. Возможно, он всегда таким был. Может, я так отчаянно хотела обрести друга, что не замечала этого.
– Прошу прощения, мадемуазель.
Подмигнув, он протянул мне руку, и, поколебавшись всего секунду, я взяла ее. Он обхватил меня как раз в то мгновение, когда в комнату ворвалась Пенелопа, окинула взглядом происходящее. Рыкнув, она вскинула окровавленные руки, но мы уже были наверху. Дмитрий одарил ее очаровательной улыбкой и распахнул дверь. Затем посмотрел на Бабетту.
– Надеюсь, ты убежишь далеко и быстро, chérie, – сказал он, и при виде его улыбки холодок пробежал у меня по спине. – Потому что если Михал не найдет тебя, найду я.
Глава 37. Поцелуй вампира
Рай пронесся мимо потоком шелковых облаков и мраморных полов. Я уловила последние ноты песни мелузин, а потом здание как будто бы сжалось – словно резинка лопнула – и вытолкнуло нас через единственную странную дверь у потолка. Выругавшись, Дмитрий обнял меня крепче и, спотыкаясь, поднялся на крышу. Дверь позади нас исчезла, словно ее никогда и не было.
«Гости не могут оставаться в «Бездне» после рассвета».