Среди них раздался знакомый голос.
Услышав его, я закрыла глаза.
– Я могу помочь вам встретиться и поговорить, – прошептал Михал.
Я тут же открыла глаза и невольно нашла взглядом единственного человека, которого не желала видеть.
Я сразу же его увидела.
Там – среди своих подчиненных – Жан-Люк в отчаянии перевернул бочку с зерном. Зерно просыпалось у ног фермера, побагровевшего от злости. Однако Жан-Люк уже кинулся поднимать бочку. Он поспешно начал собирать зерно голыми руками и извиняться, пока фермер яростно сквернословил. Фредерик опустился, чтобы помочь, но Жан-Люк выругался и оттолкнул его.
Непроизвольно я шагнула вперед.
«Жан-Люк».
В груди у меня все сжалось при виде его – такого близкого и дорогого мне, и в то же время такого далекого. Когда-то мы были очень похожи. До сих пор помню, как решительно горели его глаза, когда разыгралась битва за Цезарин. Вместе мы спасали детей. И пускай нас окружал ужас, никогда прежде ни с кем я не ощущала такого единства. Мы действовали рука об руку, у нас была общая цель – помогать детям и помогать друг другу. Тогда мы были настоящими друзьями и напарниками, и в то утро, когда Жан украдкой вытер Габриэль слезы, я поняла, что люблю его.
Сердце защемило.
Но когда я взглянула на него сейчас, мне казалось, что я смотрела в разбитое зеркало; его отражение было острым и изломанным. Теперь его глаза горели каким-то безумным блеском. Под ними залегли глубокие тени, словно он не спал несколько дней. По его приказу шассеры забирали вещи, чтобы осмотреть их. По всему порту дежурили констебли и проверяли лица всех проходящих. Один из них схватил темноволосую женщину и не отпускал ее, пока ее супруг – одной рукой держащий плачущего младенца, а другой кричащего ребенка – не пригрозил, что обратится в вышестоящие инстанции.
Через дорогу Базиль случайно выпустил куриц, и десятки охотников носились по докам, пытаясь поймать птиц раньше, чем это успеет сделать собака начальника порта. Пес радостно лаял и кусал прохожих за ноги. Шарль поднес факел к алому платью, которое достал из сундука какой-то женщины, а Фредерик пытался успокоить начальника порта, накинувшегося на Жан-Люка и фермера.
– Идиот! – Он толкнул кулаком Жан-Люка в грудь, а его команда согласно закивала. – Я пятьдесят лет управляю портом, и при мне никто так небрежно не обращался с вещами и грузом…
– Все пропало! – яростно взревел фермер и перевернул бочку с грязным зерном.
Жан-Люк молча смотрел, как зерно просыпалось ему на сапоги.
– Я доложу об этом королю, охотник! – воскликнул фермер. – Ты обошелся мне в сотню кварт[22], и помяни мое слово: ты заплатишь за каждую потерянную крону…
– А где же старина Ашиль? – Начальник порта огляделся по сторонам, а Жан-Люк, опустив глаза, с трудом сглотнул и стиснул зубы. Из толпы появился Рид. Он вел на веревке собаку начальника порта. – Вряд ли он знает, что ты тут вытворяешь. Не сомневайся, я и с ним поговорю и потребую возместить ущерб. Только взгляни на мою гавань. Корабли отстают от расписания, дети плачут, повсюду куриный помет…
– И ради чего? – Теперь фермер уже действительно толкнул Жан-Люка, и мы с Ридом одновременно шагнули вперед. Рид с хмурым видом положил руку на плечо мужчины, а тот зло усмехнулся и плюнул под ноги Жан-Люка. – Потому что твоя шлюшка может прятаться в моем урожае? – Он отстранился от Рида и пнул бочку в сторону Шарля, все еще изучающего алое платье. – О, мы все слышали, правда? Мы все знаем о ее встрече на севере. Мой брат приятельствует с одним из твоих шассеров. Судя по всему, она вовсе не умерла. Да и не похищал ее никто. Кажется, она просто сбежала с какой-то тварью.
Жан-Люк напрягся, а я судорожно вздохнула.
– Мы ищем мадемуазель Трамбле для помощи в расследовании убийств, – тихо сказал Рид и передал веревку Фредерику. – Она могла бы помочь поймать и наказать убийцу. – Он подошел к Жан-Люку, и его голос зазвучал сильнее и увереннее, когда он обратился к присутствующим. – Мы приносим извинения за неудобства и ценим вашу помощь в поисках мадемуазель Трамбле, которую – несмотря на все слухи – мы все еще считаем похищенной. В последний раз ее видели в месте под названием «Бездна»…
– В борделе, – фыркнул фермер.
– Возможно, она сядет на корабль, отплывающий из Цезарина, – решительно продолжал Рид, не обращая внимания на гневные перешептывания.