Он посмотрел на Жан-Люка. Тот коротко кивнул и расправил плечи. Хотя взгляд Жана был по-прежнему напряженным и дышал он неровно, в его голосе вновь послышались властные нотки, когда он обратился к толпе.
– Если такое случится, – сказал он, – наши шансы найти мадемуазель Трамбле растают на глазах. Мы просим вас потерпеть еще немного, ведь мы пытаемся спасти невинную девушку от чудовищного зла.
«Найти».
«Спасти».
Слова застряли у меня в горле, а фермер снова сплюнул, начальник порта фыркнул, но Жан-Люк не обратил на них никакого внимания и круто развернулся, чтобы поймать курицу.
«Разговор окончен».
Покачав головой, Рид пошел за ним, и – к моему ужасу – курица побежала прямо к гробам, в то время как шассеры и полиция возобновили поиски.
Задержав дыхания, я попыталась последовать примеру Михала и слиться с тенями. Как же я была благодарна за его черный плащ.
– Жан-Люк, постой. – Рид догнал Жана, испугав толстую курицу, которая с громким кудахтаньем запрыгнула на гроб Михала. – Давай поговорим.
– Не о чем говорить. – Жан-Люк метнулся к курице, но не поймал ее. – Этот тупой фермер и так уже все сказал. Селия жива. Она была в магическом борделе за сотни миль отсюда. И судя по слухам, она там работает, – добавил он с горечью.
Рид аккуратно подошел к курице:
– Мы не знаем, почему она была там.
– Свидетели описали все в красках, Рид.
– Селия не стала бы таким заниматься, Жан.
Сердце у меня упало и разбилось о брусчатку. Мне не стоило слушать их разговор. Он не был предназначен для моих ушей, но куда мне от него сбежать? Тихо развернувшись – желая оставить их наедине, а может, и сбежать, – я уткнулась в грудь Михала. Он удержал меня за плечи, и меня захлестнул стыд и унижение, когда я посмотрела на его невозмутимое лицо. Когда я посмотрела на Одиссу и Дмитрия, стоявших рядом молча и неподвижно, словно статуи. Они тоже слышали каждое слово. Мне показалось, что меня сейчас снова стошнит на ботинки Михала.
«Потому что твоя шлюшка может прятаться в моем урожае?»
«Кажется, она просто сбежала с какой-то тварью».
А затем подхваченные моим стыдом два слова:
«Найти»
«Спасти».
– Тогда где же она?
Услышав голос Жан-Люка, я снова обернулась. В беспомощной мольбе он окинул руками доки, гробы, да и весь город. Его лицо исказилось, руки задрожали.
– Если она может пойти в бордель в Амандине – практически раздеться перед незнакомцем, – почему же она тогда не может пойти к своему жениху?
Рид с досадой покачал головой, а Михал отпустил меня.
– Мы ничего не знаем о вампирах. Возможно, ее принудили…
– На ней не было обручального кольца.
Курица, о которой все позабыли, клевала зерно.
– Лу рассказала тебе об этом? Все свидетели говорили одно и то же: алое платье куртизанки, никаких колец на руках.
– Это еще ничего не значит. Совершенно ничего. Послушай меня, Жан. – Рид схватил Жан-Люка за руку, когда тот усмехнулся и пошел прочь. – Да послушай же! Вы в ту ночь поссорились… тогда она сняла кольцо. И в парке Бриндель тоже. – Жан-Люк зарычал, но Рид не ослабил хватку. – Возможно, вампир забрал у нее кольцо, или, может, оно потерялось, когда ее схватили. Да что угодно могло произойти…
Жан-Люк дернулся.
– И мы не узнаем, пока не найдем ее, – сказал он.
Рид тяжело вздохнул и посмотрел на Жан-Люка, прошедшего мимо курицы.
– Ты склонен предполагать худшее.
– Нет, я склонен найти ее, – бросил он зло через плечо. – Найти ее, схватить эту гребаную ночную тварь, забравшую ее, и никогда больше не спускать с Селии глаз.
Спустя долгое мгновение Рид пошел за Жан-Люком, и они вновь оказались посреди суматохи – начальник порта и Фредерик едва не подрались из-за собаки. Я же осталась в тихом переулке.
– Селия? – тихо позвал меня Дмитрий, но я вскинула руку, не в силах с ним разговаривать.
«Найти».
«Спасти».
У этих слов был какой-то неправильный привкус: горький и едкий. Осуждение Жан-Люка мягко переплеталось с ними и усиливало их злобу.
«Едва ли я смогу отправить ее в отставку. Селия хрупкая».
«Мы же оба прекрасно понимаем, что Моргана перерезала бы тебе горло, не окажись там Лу».
«Никогда больше не спускать с Селии глаз».
Проглотив эти слова, я заставила себя посмотреть на Михала, заглянуть в его черные глаза.
– Нет, – сказала я, пытаясь подражать его самообладанию, придать своему лицу холодное и бесстрастное выражение, как у вампира. Я тоже могу быть как из камня. Я не сломаюсь, не разобьюсь. – Я не хочу говорить с ним.
Губы Михала сжались, словно он хотел возразить, но он лишь кивнул и поправил мне капюшон. Он отступил и протянул мне руку, на этот раз предлагая мне самой сделать выбор и пойти с ним по собственной воле.