Сотни их, и ни одного письма.
Почувствовав облегчение и вместе с тем разочарование, я захлопнула ящичек и с тяжелым вздохом оглядела комнату. Если забыть о Филиппе и ее тайном возлюбленном, о Дмитрии, Бабетте и даже о Некроманте, комната казалась совершенно нелепой. Одисса и Мила опасались, что я увижу кучу барахла?
– Что ты здесь делаешь?
Взвизгнув, я отскочила от стола и повернулась к двери, у которой стоял Дмитрий. Он скрестил руки на груди и недоверчиво поджал губы.
– Дмитрий! Ты вернулся!
– А ты что-то здесь вынюхиваешь.
– Нет, я… я вовсе не вынюхивала. Просто ждала тебя. Ты хотел поговорить, и я… готова к беседе.
Он вошел в комнату и с тихим щелчком закрыл дверь. Я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть.
– Нет, не готова, – сказал он.
– О чем ты?
– Ты не готова говорить. Только что ты рылась в моем столе и книгах. Я ощущаю твой запах на вещах. – Он прищурился и изучающе на меня поглядел. – Ты что-то искала.
Несколько секунд мы пристально смотрели друг на друга. Молчание затягивалось, и его лицо стало каким-то напряженным или, скорее, даже натянутым, а я задумалась, насколько плохо прошел их разговор с Михалом.
– Что это такое вообще? – наконец спросила я, окинув рукой его безделушки.
Дмитрий поглядел на ряд обуви под кроватью:
– Я не убивал Милу, Селия.
– Я спросила не об этом.
– Ты и сама так не думаешь, иначе не пришла бы сюда одна. Я не Некромант. И мне… – Он замешкался и с усилием сглотнул. – Мне не нужна твоя кровь для какого-то темного обряда.
Голос его как-то изменился при этих словах, и волоски на шее у меня встали дыбом. Я вспомнила предостережение Михала.
«Дмитрий страдает от зависимости. С минуты вашего знакомства он только и думает о твоей крови».
Внезапно я поняла, что совершила глупость, когда решила прийти сюда, но тут же пришла мысль, что мне нечего терять. Я выхватила нож из сапога и прорычала:
– Ты знал мою сестру?
Он не отшатнулся от серебра, словно вообще не видел ножа, а лишь заморгал, будто я заговорила на заморском языке.
– Кого?
– Мою сестру, – процедила я. – Филиппу Трамбле. Моргана убила ее в прошлом году. Я хочу знать… мне нужно знать, и ты мне все расскажешь.
Посмотрев на меня, он чуть распахнул глаза и примирительно вскинул руки.
– Селия, я никогда в жизни не видел твою сестру.
– Ты не то чтобы живой. И я спросила, знал ли ты ее, а не видел.
– А есть какая-то разница? – обреченным тоном спросил он.
Я сжала рукоять ножа так сильно, что побелели костяшки пальцев, и пристально вглядывалась в него – вдруг он увиливал.
– Можно знать кого-то и не видя его. Скажем… по письмам.
– Я не знал твою сестру и не писал ей. Письмо я написал лишь одному человеку, Госпоже Ведьм. – Дмитрий пожал плечами и опустил руки. – Она же твоя подруга, так? Луиза ле Блан? Я писал ей в прошлом месяце.
Теперь уже я заморгала:
– Ты написал письмо Лу?
Плечи вампира поникли. Дмитрий обошел меня. Я тут же вскинула нож, но он лишь устало опустился в кожаное кресло возле кровати. С подлокотника свисало золотое ожерелье. Стараясь не задеть украшение, он провел рукой по лицу.
– Выслушай меня, Селия. Я понимаю, что ты думаешь самое страшное обо мне, но ты очень далека от правды. Я не Некромант, – уже решительнее повторил он. – И не состою в сговоре с ним. Я не убивал тех несчастных, а от Бабетты мне нужен был лишь гримуар.
– Ты очень ясно дал это понять.
– Ты так и не поняла, – разочарованно произнес Дмитрий и посмотрел на цветы у потолка, подыскивая нужные слова. – Михал рассказал тебе о жажде крови.
Дмитрий не спрашивал, но я все равно кивнула, и помрачнел.
– Тогда ты знаешь, что я зависим. Может, я и не хладнокровный убийца, как Некромант, но мои руки запятнаны кровью, как у него… Я даже хуже него. – Вампир закрыл глаза, будто слова причиняли ему страшную боль. – Ты не зря меня подозреваешь и ненавидишь. Я не всегда был таким, но с каждым годом мне становится все сложнее сдерживаться. Я потерял счет тому, скольких погубил, но вижу их лица, – с горечью произнес он и обвел рукой комнату. Во рту у меня пересохло. – Я все еще ощущаю их страх, когда они понимали, что я не остановлюсь. Я просто не могу, и это… это настоящая зависимость.
Дмитрий резко открыл глаза, я отшатнулась и опрокинула несколько флаконов с духами. Те упали на пол и разбились.
– То есть… Ты хочешь сказать…
Я с ужасом оглядела комнату, и внутри у меня все сжалось. Не может быть. Это не правда.
– Дмитрий, – испуганно прошептала я и подняла потрепанную куклу, – ты что, хранишь их на память?
– Чтобы помнить их. – В его глазах промелькнул тревожный блеск, когда он посмотрел на куклу. – Всех до единого.