Михал протянул мне изумрудную ленту и коснулся пальцами моей ладони. Несколько секунд он не отнимал руки, потом медленно провел по линиям моей ладони, и я почувствовала, как по телу пробежали мурашки.
– Он ждет, что завтра ты потанцуешь с ним, – насмешливо сказал Михал.
Я вскинула брови:
– Вот как?
– Думаю, он не обрадуется, если ты ему откажешь.
– Думаю, мои ноги не обрадуются, если окажется, что он плохо вальсирует.
Михал скользил пальцами все выше. Когда он коснулся моего запястья у порванной ленты, у меня едва не перехватило дыхание.
– Не так хорошо, как Рид Диггори. – Его глаза сверкнули, а я пыталась не обращать внимания на покалывание в теле. – Он и не так высок. Хотя должен сказать, лапочка, когда я увидел месье Диггори, то понял, что ты ошибалась.
– Думаешь, ты выше его?
– Я знаю, что выше.
Он коснулся руки под моим рукавом и дотронулся до локтя.
– И… танцую куда лучше.
Когда он сжал мой локоть, меня захлестнул жар, но… такого не должно было произойти. Он едва касался меня.
– Откуда… откуда тебе знать? – дрожащим голосом выдавила я.
– Узнаем, когда станцуем.
Он улыбнулся, чуть обнажив клыки. Однако они больше не пугали меня. Только не после случившегося на чердаке. В горле и запястье кровь пульсировала, как живая, тело заныло, остро желая чего-то.
– Я…
«Нужно привести мысли в порядок. Нужно уходить из грота, пока я не наделала глупостей».
– Не знаю, стоит ли нам это делать, Михал.
– Почему нет?
– Потому что…
Я смотрела на него, не дыша. Как мне ответить ему, не унизившись? «Потому что я не могу думать, когда ты на меня так смотришь? Потому что я идиотка и гляжу на тебя в ответ? Потому что все происходит слишком стремительно, и мои друзья мчатся мне на помощь, и…» Мои друзья! Меня словно ножом пронзило.
– Ты все еще намереваешься наказать Коко за Некроманта и Бабетту? Вряд ли у нас будет время на танцы, если так.
Михал отнял руку. Его улыбка померкла, и он снова стал собранным и холодным. Тело у меня тут же расслабилось, когда я почувствовала облегчение. Я видела его гнев, его милость и силу и пережила все это, но его обаяние? Вряд ли кто-то смог бы устоять перед ним.
– Даю тебе слово, Селия Трамбле, – ответил Михал и поклонился, – что завтра ни один вампир, в том числе и я, не причинит вред твоим друзьям. Я бы даже отменил бал-маскарад, но они все равно придут на остров. Сомневаюсь, что сейчас даже ад бы удержал Луизу ле Блан… – Его глаза яростно сверкнули. – …Но если она попытается забрать тебя силой, именно ад ее и ждет.
Несмотря на его угрозу, сердце у меня встрепенулось.
«Михал не причинит вреда моим друзьям».
Сердце у меня вновь кольнуло: ведь на остров прибудет и Жан-Люк. Он захочет изучить остров вампиров. Я незаметно отерла ладони о подол платья.
Я лишь могла надеяться, что они не перебьют друг друга.
– Селия?
– Лу бы так никогда не поступила.
Михал коротко кивнул.
– Хорошо. Тогда все проще. – Я даже не успела ничего сказать, как он произнес: – Позволь мне одну просьбу, но она опасная.
Слова Филиппы окончательно рассеяли мою радость.
«Нельзя получить что-то просто так, Селия».
Разумеется, Михал хотел что-то взамен. Не просто так он принес мне яства и великолепное платье.
«За все в нашем мире приходится платить».
Я прищурилась:
– Что за опасная просьба?
– Это касается Некроманта.
– Вот как.
Холодок пробежал у меня по спине, когда мы смотрели друг на друга. Всякая его теплота растаяла, и его глаза сверкали подобно черному льду.
– И все?
– Когда в канун Дня Всех Святых спадут чары, на остров прибудут не только твои друзья. Некромант не устоит перед таким соблазном. Если ты останешься на Реквиеме, у него будет лишь одна возможность добраться до тебя до наступления святок. И он не станет так рисковать.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я бы не стал.
Михал подошел к столу, где стояло единственное блюдо, к которому я не притронулась. Он открыл крышку, под которой оказался кубок с кровью. Одним глотком он осушил половину, а я смотрела на него, разрываясь между восхищением и отвращением. Часть меня задавалась вопросом: каково это – быть вампиром? Другая часть ненавидела за это любопытство.
– Некромант так отчаянно жаждет твоей крови, – сказал Михал, – что убил шестерых, притом одну из своих жертв – прямо у Башни шассеров. Он даже не потрудился спрятать трупы. Он либо глуп, либо бесстрашен. Полагаю, что второе. И он не станет ждать еще два месяца, чтобы заполучить добычу.
С мягким звоном он поставил кубок на золоченый поднос, но ко мне больше не подошел.