Он изучающе на меня посмотрел, и я покачала головой, проклиная свой блуждающий взгляд. Когда уголки его губ приподнялись, я стиснула руки в кулаки, желая скрыть дрожь. И почему я вообще смотрела на его губы? Мы здесь не в гляделки играли, и мне нужно было сосредоточиться. «Сосредоточься! Мы хотим поймать Некроманта, заманить его в ловушку…»
– Привет, лапочка.
Михал широко улыбнулся и невероятно нежно поцеловал мне запястье. Колени у меня едва не подогнулись.
– Кажется… ты взволнована.
– Взволнована? Вовсе нет.
– Твой пульс стучит громче музыки.
– Прекрати тогда его слушать! Некрасиво… слушать подобное. Я выпила пару бокалов шампанского, поэтому мое сердце так учащенно бьется. Ты не подумал об этом? А может, я отплясывала вместе с Одиссой…
Он усмехнулся, и по телу у меня пробежала дрожь.
– Моя кузина, – тихо произнес он, – ненавидит танцевать, и, если я не ошибаюсь, ты еще не скоро выпьешь алкоголь. К тому же ты попросила меня станцевать с тобой. – Его глаза сверкнули. – А вдруг тебе придется просить снова? Кто знает, каким тогда будет ответ.
Мой взгляд предательски скользнул с серебряного платья на его обнаженную руку и торс. Если – если! – я соглашусь станцевать с ним, это еще не значит, что нам нужно… прикасаться друг к другу больше, чем это необходимо. Мы и не станем этого делать… и это будет к лучшему, так? В конце концов, мы вряд ли сможем влиться в празднество, если будем стоять тут и просто смотреть друг на друга.
«Что ж».
Я приосанилась:
– Не хочешь ли потанцевать, Михал?
Он улыбнулся, и у меня чуть перехватило дыхание. Когда он смотрел на меня вот так, мне казалось, что за мной наблюдает волк – словно он готов был поддаться искушению и наброситься.
– Я уж думал, ты никогда не попросишь.
Не касаясь моего платья, лишь моей руки, вампир повел меня на середину зала. В эту секунду заиграл жутковатый вальс.
– Как ты будешь… – начала я, но он обхватил меня за талию и притянул к себе. Едва коснувшись моих крыльев, его кожа начала гореть.
– Михал, нет… – в ужасе ахнула я.
– Ты не хочешь танцевать?
– Вовсе нет, но ты… Не нужно было. – Я изумленно на него посмотрела. – Ты же горишь! Давай найдем перчатки или рубашку…
– Успокойся, Селия. – Он еще крепче прижал меня к себе, но его улыбка растаяла, когда он посмотрел мне в глаза. – Я не боюсь боли.
– Нет? Тогда чего ты боишься?
Он задержался взглядом на моих волосах, маске, щеках.
– Любви, – наконец ответил он и вдруг спросил: – Если бы ты могла путешествовать по всему свету, куда бы ты отправилась?
Я удивилась вопросу, но ответила, не раздумывая:
– В Онирик.
Михал молчал, ожидая продолжения.
– Это деревенька в Ле-Меланколик, – поспешно объяснила я. – Она меньше, чем Ле-Презаж, но славится своими жуткими огоньками. Эльвира сказала, что там находится старейшая библиотека в мире. Там хранятся тысячелетние скрижали. – Теперь я уже задумалась и с подозрением на него посмотрела. – Почему ты спросил?
Не ответив, Михал увлек меня в самое сердце бального зала. Он двигался легко и гибко, его тело так крепко прижималась к моему, что я тут же позабыла о своем вопросе. О его ожогах. О его страхе полюбить, о нашем плане, о Некроманте и балконах. Все исчезло, кроме ощущения моей руки на его спине, – я чувствовала, как напрягались его мышцы под моей ладонью, как изящно он направлял меня в танце. И вдруг…
– Расскажи о своей матери.
Я едва не запнулась, но он держал меня крепко.
– Но ты же не ответил на мой вопрос. Наша игра не так работает.
– А кто сказал, что я играю в игры?
Я пораженно на него смотрела.
– Тогда ты расскажи о своей матери, – выпалила я.
– Если пожелаешь. – Он развернул меня вокруг Дмитрия и Марго. – Она умерла, когда я был ребенком, и я мало что о ней помню… Только голос. Она чудесно пела. Ты умеешь петь?
Я едва не скривилась:
– Нет, если смогу сдержаться.
– А если я попрошу вежливо?
– Тогда я подумаю, что тебя что-то глубоко гложет.
– Понимаю. – Он обнажил клыки – острые и удивительно белые – и раскатисто засмеялся. – Ты бы предпочла воплотиться в собаку или кошку?
– Тебя и правда что-то гложет.
Михал резко наклонил меня. Его лицо оказалось так близко, что я разглядела оттенок его глаз – темно-карие. Он поднял наши руки и заправил прядь моих волос за ухо. Голова у меня сильно закружилась.
– В собаку, – выдохнула я, глядя на его губы. – Но я не верю в перерождение.
– Любопытно. А какой породы?