– Я не знаю пород. Матушка ненавидит животных.
Когда он поднял меня на ноги, я пошатнулась и прижалась к его груди, ошеломленная и взволнованная. Никогда у меня не было таких странных разговоров. Если бы я не знала его лучше, подумала бы, что он хочет познакомиться поближе. Стать друзьями.
– К чему все эти вопросы? Сейчас не время и не место для подобных дискуссий.
– Возможно, ты права. Но когда же наступит то самое время?
В его голосе звучала усмешка, но я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Я не хотела на него смотреть, и это должно было меня пугать. Вместо этого я крепче прижалась к нему и переплела пальцы с его.
– Ты всегда говоришь, когда танцуешь?
– Только при чрезвычайных обстоятельствах.
Лицо у меня вспыхнуло – от напряжения, от возбуждения, – и, когда мелодия достигла пика, я повернулась и прижалась разгоряченной спиной к его груди. Он провел кончиком носа по моей шее и запечатлел на ней поцелуй. Когда я попыталась развернуться, он закружил меня.
Я танцевала со многими: с отцом, учителями, Жан-Люком, даже Ридом, и никто из них – никто! – не мог сравниться с Михалом.
Я не хотела останавливаться.
Мелодия подошла к концу, и мы неохотно отпустили друг друга.
– Это было…
Я посмотрела на ожоги на его руках, груди – отпечатки моих прикосновений на его коже. Ему придется выпить крови, чтобы исцелиться, и при мысли о том, что он будет пить кровь Ариэль – или кого-либо еще, – меня охватило пламя.
– Неожиданно, – закончила я.
Он посмотрел на меня изголодавшимся взглядом:
– Неужели?
– Михал, я…
Он покачал головой и вынул из кармана серебряную ленту. Кожа на его ладонях, уже покрасневших, зашипела, когда он протянул мне ее.
– Когда я предложил тебе остаться на Реквиеме, – тихо произнес он, – я говорил серьезно. – Он вложил мне в ладонь ленту и сжал ее. С усилием сглотнул. – Тебе всегда здесь рады. Можешь оставаться сколько хочешь.
Не в силах выдержать его взгляд, я опустила глаза на ленту, прижала ее к груди; кончик ткани колыхнулся. Разумеется, он говорил серьезно. Он всегда так говорил, но жить на Реквиеме… Я невольно оглянулась на вампиров. Они сторонились Михала, но их злые глаза следили за мной, горели голодом и жестокостью.
Смогу ли я здесь жить?
Тяжело вздохнув, я уже хотела поблагодарить Михала…
Как двери в бальный зал распахнулись, и нас ослепил яркий свет.
Глава 46. Маскарад
Разразился сущий хаос.
С криками и шипением вампиры начали разбегаться в разные стороны, Михал загородил меня собой, а Дмитрий подхватил Марго на руки и скрылся за помостом. Одисса мгновенно оказалась рядом с нами. Лицо она прикрывала руками, от ее кожи клубился дым.
– Что это? – в ужасе закричала она. – Что происходит?
Но я не знала – не могла ей ответить. От Михала тоже шел дым, куда сильнее, чем когда он касался моего платья. Я попыталась протиснуться вперед, чтобы уберечь его от света, но он стоял крепко и неподвижно.
– Михал, уйди!
– Оставайся позади.
Прищурившись, он посмотрел на шар света, который разделился надвое, когда Луиза ле Блан появилась между ними. В руках она держала по шару света.
– Бонсуар, – приветливо обратилась она ко всем; ее волосы развевались в такт мерцанию света. От них волнами расходилось тепло – я с ужасом ахнула – и наконец поняла, что это.
Солнце.
В каждой руке она держала по крошечному огненному солнцу, а вампиры пряталась за столами, пытаясь скрыться в тени. Лу с беззаботным видом прошла мимо них, даже не оглянувшись. За ней тянулся травянистый аромат магии.
– Я ищу Михала Васильева. Одна птичка напела мне, что он хочет поговорить с моей дорогой подругой, но, увы, ему придется пообщаться со мной.
Плохо. Плохо дело! Лу могла сотворить что-то невообразимое этими сферами света, и она никогда не узнает, что он… что Михал…
Я метнулась вперед, но наткнулась на Одиссу, и меня откинуло назад. Споткнувшись, я повернулась вправо, и Одисса, прикрывая лицо, тоже. Я потеряла равновесие.
«Господи!»
Я упала прямо на нее, и она подхватила меня, чтобы мы обе не рухнули на пол. Ее кожа тут же покрылась волдырями. Вампирша приглушенно вскрикнула. Наши руки и наряды переплелись, а Михал…
Он выступил вперед, чтобы закрыть меня и Одиссу от посторонних глаз.
– Добро пожаловать в мой дом, Луиза ле Блан. Рад встрече. Я Михал Васильев.
Лу замедлила шаг и с широкой улыбкой посмотрела на него. Ее взгляд на секунду задержался на его кожаных штанах и огромных крыльях.
– Ну еще бы.
Она вскинула шары света повыше, и они вспыхнули еще ярче, едва не ослепив нас. Даже Михал поморщился. Он мучительно выдохнул, и я утратила все остатки самообладания; отскочив от Одиссы – «С ней все будет хорошо! Хорошо! Хорошо!», – я выбежала на середину зала.