– А что ты знаешь о любви, Селия Трамбле? – мягко спросил Михал.
Я вздрогнула от неприятного предчувствия. Когда он говорил таким тоном, ничего хорошего ждать не приходилось. В его глазах засиял холодный, расчетливый блеск, и он резко подошел к столу. С громким звоном он поставил на него стакан, и я чуть поежилась.
– Люди всегда говорят о любви так, словно все в ней понимают, но по своему опыту могу сказать, что человеческое сердце весьма непостоянно.
Быстрым движением он открыл ящичек стола, щелкнул чем-то и вынул оттуда…
Сердце у меня оборвалось.
Он вынул мое помолвочное кольцо.
В отблесках каминного пламени оно сверкало, как тысяча крошечных солнц, ярких и неугасающих, и горло у меня сжалось.
«Жан».
Щеки у меня вспыхнули, и я подскочила, чтобы выхватить у Михала кольцо, но, разумеется, он оказался быстрее. Я не успела сделать и шага, как он отнял руку.
– Докажи, что я не прав, – сказал он и поднял украшение вверх. – Скажи, почему ты не надела его на палец, и я с радостью верну его тебе.
В глазах защипало, но я не стану плакать перед этим мерзавцем! Не нужно ему знать, что я толком и не думала о Жан-Люке с той минуты, как оказалась на острове. Как не нужно и знать о нашей ссоре в библиотеке и о том, что наши отношения не ладились. Не нужно ему знать о том, что я не ношу кольцо, потому что… потому что…
Я даже не могла подобрать нужных слов.
– Не знаю! – бросила я и скрестила руки на груди. – И какое тебе, собственно, дело? Ты уже дважды заговорил о моей помолвке. Тебе больше нечем заняться? Ты даже нас не знаешь, а суешь свой нос в наши дела! А еще король вампиров!
Разглядев что-то в моем выражении лица, Михал с отвращением покачал головой. Мрачный блеск в его глазах погас. Возможно, он чувствовал неприязнь ко мне. Может, к себе. И я ненавидела его за это – как же я его ненавидела! – потому что в глубине души я ненавидела и себя.
Он швырнул мне кольцо, и, вздрогнув от неожиданности, я едва не выронила его. Михал притворился, что ничего не заметил.
– Забирай. Мне без надобности эта побрякушка.
Мои руки чуть дрожали, когда я посмотрела на кольцо, раздираемая нерешительностью. Если я надену сейчас кольцо, я признаюсь ему в чем-то. Если не надену, тоже признаюсь, но уже в другом. Однако он избавил меня от унижения, снова повернулся к буфету и чем-то себя занял.
Я спрятала кольцо в корсет и тут же ощутила отвращение к себе.
– А где мой серебряный крест? – спросила я, поразившись, как ровно звучал мой голос.
Михал не повернулся:
– Все зависит от тебя.
– Тогда отдай его мне. Он мне нужен.
– Нет, – спокойно отозвался он и вынул из кармана крест на цепочке. От его пальцев шла легкая дымка. Украшение, словно мираж, крутилось и сверкало в отблесках пламени. – Только если мы придем к соглашению.
– Какому еще соглашению?
Наконец он обернулся и протянул мне стакан с абсентом. В другой руке он сжимал крест.
– Все довольно просто. Ты со мной, Селия Трамбле, или против меня?
Я удивленно перевела взгляд с его лица на сжатый кулак, в котором шипело и дымилось серебряное украшение. В глубине души мне хотелось, чтобы он и дальше держал крест. Мне хотелось увидеть, сколько времени пройдет, прежде чем его рука загорится. И в то же время я ужаснулась своим мыслям. Я не видела, чтобы кого-то охватывало пламя, и не уверена, что хочу – пускай даже это был бы Михал.
– Ты все еще собираешься убить Коко? – спросила я, затаив дыхание и не обращая внимания на протянутый стакан.
– Если потребуется.
Я помрачнела:
– Не потребуется.
– Я все еще не уверен в этом.
– А я все еще не уверена, что ты не злобный, жестокий безумец, желающий уничтожить все хорошее в мире. Может, ты и не убивал свою сестру, но ты определенно убивал других. Я бы скорее гадюке доверилась, чем тебе.
– Хм.
Секунду он внимательно на меня смотрел – выражение его лица было спокойным и холодным, хотя рука все так же дымилась, – а потом выпил абсент и спрятал крест в карман. Он разочарованно покачал головой.
– Очень жаль. Подумать только, а ведь я хотел взять тебя с собой.
Я оторвала взгляд от его обожженной руки.
– Куда? – настороженно спросила я. – И зачем?
– Теперь это уже неважно, не так ли? Я злобный, жестокий безумец, которому нельзя доверять. – Михал наклонил голову. – Забавно, но тебя я не пытался уничтожить. Ты не считаешь себя чем-то хорошим в этом мире, Селия Трамбле?
– Не искажай мои слова.
– Да как я могу. – Он помолчал. – Расскажи мне все о Козетте Монвуазен и Бабетте Труссе.