– У тебя было детство, которое я заслужил больше, чем ты. Поэтому я решил заставить тебя страдать так же, как страдал я. Мы с герром Сорвенгером разделились. Должны были найти по четыре Проксимы. И знаешь, что я сделал?
– Выбрал моих близких, – улыбка пропала с лица Юлиана.
– Именно.
– Выходит, дело в банальной зависти? Я прав?
Натаниэль замялся. Возможно, он осознал, что Юлиан был прав. Но, будучи таким же упёртым и не умеющим признавать неправоту, принялся отпираться:
– Я не завидую тебе. Но пока я делал всё возможное для того, чтобы вернуть нашего отца, ты пил чай по вечерам. Ты не приложил к этому ни малейшего усилия. Но я рад, что, в отличие тебя, вырос мужчиной, а не неженкой.
– Ты можешь ненавидеть меня, но они здесь ни при чём. Один из них умер. Двое спаслись лишь потому что я был рядом. Ты осознаёшь это, никчёмная тварь? Они не заслужили этого!
– И я не заслужил. В конце-концов, я не хотел их смерти. Я мог бы убить их, но оставлял в живых. Всё остальное – лишь последствия.
– Уэствуд был стар. Его тело не выдержало без Проксимы.
Доля презрения исчезла из глаз Натаниэля.
– Ты хочешь, чтобы я заплакал? – спросил он. – Да, люди иногда умирают. И подчас хорошие, которые этого не заслуживают. Знаешь, сколько смертей я видел в «Спарте»? Гибли мальчишки, которые не справлялись с нагрузками. Некоторые кончали с собой. Я должен освободить отца, потому что шёл к этому всю жизнь. Да, несколько человек погибли. Но взамен он спасёт куда больше.
– Он не твой отец, и никого он не спасёт.
– Ты всерьёз надеешься переубедить меня в том, в чём я был уверен восемнадцать лет?
– Молтембера не удастся освободить. В любом случае. Знаешь, почему? Потому что у Сорвенгера нет того, что он обещал Люциэлю.
– Ваза Артемиды у нас.
– Да. Но в ней нет души Меркольта. Один городской придурок Аарон Браво, который, собственно говоря, и украл её, выпустил Меркольта.
– Дешёвый трюк. Не верю.
– Если Сорвенгер нарушит условия договора, Люциэль сможет пройти через ворота. Он уничтожит всё. Всё, что мы любили.
Натаниэль временил с ответом. Прежде всего для того, чтобы показать Юлиану, как мало для него значат его слова.
– Я не против, – усмехнулся он. – В этом мире мне ничего не дорого. Пусть горит.
– Верно, ты не понимаешь? Жизни миллиардов находятся под угрозой. Поверь мне. Объединим усилия и нанесём удар Сорвенгеру в спину? Тогда я прощу тебе убийство Уэствуда.
– Простишь? Думаешь, мне нужно твоё прощение?
– Ты восхищаешься Молтембером за то, как он хотел преобразить этот мир. Если наступит конец света, то и преобразовывать будет нечего.
– Не будет никакого конца. Будет начало новой эпохи. Эпохи Акрура Эодреда Молтембера. И подле него буду находиться я – его кровь и настоящий наследник. А не ты.
– И не хотел бы.
Юлиан ждал, когда облик Натаниэля изменится и он перестанет выглядеть так. Ведь это не могло быть правдой – у Юлиана никогда не было брата. Это какая-то проверка, затеянная Сорвенгером. Возможно, попытка отвлечь внимание от чего-то более важного.
– Ты никогда не будешь рядом с Молтембером, – ответил Юлиан. – Ты для него ничего не значишь. Вы даже не были знакомы. Ты – всего лишь инструмент в его руках.
– Ты завидуешь!
Юлиан старался допустить возможность того, что сказанное Натаниэлем являлся правдой. Но это всё перетекало в абсурд – у Молтембера не было детей. Да и Юлиан был уверен, что похож в равной степени и на Франциску Раньери, и на Вильгельма Мерлина.
– Я не завидую тебе, – произнёс Юлиан. – Я жалел бы тебя, если бы ты не убил Уэствуда. Сорвенгер и Молтембер используют тебя. Думают за тебя. И однажды предадут.
– Отец любил меня!
Если Молтембер являлся их отцом, то кто же являлся матерью? Юлиан ранее слышал только об одной его женщине – Ривальде Скуэйн. Делало ли это Юлиана её сыном?
Это было удобной версией. Это объяснило бы ту невероятную связь между ними. Скуэйн приютила Юлиана. Обучала его. Спасла от гибели из-за взрыва.
Нет. Юлиан любил её. Но свою настоящую мать любил куда больше.
– Кем была твоя мать?
Мышцы на щеках Натаниэля зашевелились, но он не сразу сформулировал ответ.
– Я не знаю, – сказал он.
– Сорвенгер так и не рассказал тебе? Или ты не интересовался?
– Какое твоё дело?
Огни снова начали шевелиться. Юлиан почувствовал дуновение ветра.
– Такое, что если ты мой брат, то твою мать зовут Франциска Раньери. Если ты хочешь спасти её и не опозорить память Вильгельма Мерлина, должен помочь мне.
– Я не буду помогать тебе. Ты отнял моё детство. Получил то, что я должен был получить. Меня зовут Натаниэль Молтембер, и я горжусь этим. Сегодня я и мой отец наконец-то восстанем из пекла. А вы получите по заслугам.