Улыбка Сорвенгера становилась всё шире и шире. Он насмехался над Юлианом, потому что позволил узнать ему правду, но не позволил хоть что-то сделать. Никто отсюда Юлиана не отпустит. Он допустил колоссальную ошибку, когда пришёл сюда один.
– А сам бы не понял? – спросил Сорвенгер. – Никто не понял бы сам. Даже Скуэйн, которую я считал самым умным человеком в городе. После меня, конечно. Главным моим заданием было не помогать Иллицию, а доставить Ривальду к графу Акруру, потому что сама она ни за что не согласилась бы. Но никакой обман не подействовал. А силой мне её не взять. А тут ты вдруг сам пришёл в мои руки, и она об этом ничего не знает. Не сказка ли?
– И что вы сделаете со мной? – тихо спросил Юлиан.
Самое главное – это не показывать свой страх. Терять всё равно нечего, а вот честь необходимо сохранить.
– Прежде всего – заставлю замолчать. Скуэйн ни за что не должна знать моего истинного лица, иначе план будет заранее провален. Я не хочу подводить графа Акрура. Он может быть мне очень полезен, когда вернётся из Эрхары. Он щедро наградит меня.
– Молтембер затуманил вашу голову!
– Он не мог. Знаешь ли – сейчас у него совсем нет сил. Я справедливо рассудил, что в условиях нашей жизни важнее всего выбрать правильную сторону. И правильная сторона – это не Свайзлаутерн и не Департамент. Правильная сторона – это могущество.
– Вы трус! – в сердцах воскликнул Юлиан.
– Я ли трус? Насколько я знаю, это Скуэйн более всего дорожит своей жизнью и готова пожертвовать Лютнер, чтобы выгородить себя. Это ли не трусость? Почему она не может смотреть опасности в лицо? Это ей плевать на остальных. Я же по головам идти не собираюсь. Молтембер всё равно рано или поздно смог бы сбежать. И тут уже важно, с чьей помощью. Если это буду я – тогда я стану его правой рукой и наберу почти столько же могущества. Знаешь, им мог стать бы и ты, если бы был поумнее. Вы защищаете то, что нет смысла защищать. А потому всегда будете на стороне проигравших.
Юлиан осторожным взглядом посмотрел в сторону окна. Оно было приоткрыто, но смущение наводило то, что здесь был второй этаж, а с него падать больновато.
– Я доверял вам, – обречённо произнёс Юлиан. – Все доверяли вам. А вы обманули весь город. Вы подвели его!
– Кто-то должен был исполнить эту роль. И я себе вижусь идеальным кандидатом.
Как только Сорвенгер отвернётся хоть на мгновение, Юлиан выпрыгнет в окно. Как уже было им отмечено, терять в данной ситуации нечего. Если повезёт и он не сломает себе ногу или что-то ещё, то сможет убежать к Ривальде Скуэйн. Как Юлиан убедился, она была честнее Сорвенгера.
– И что вы собираетесь делать после? – тоскливо спросил Юлиан.
– В виду того, что ты сам пришёл в мои руки и, учитывая то, что Скуэйн не собирается выручать Лютнер, её роль исполните вы.
Окно. Последний шанс.
– Она не придёт, – проговорил Юлиан.
– Но попытаться стоит. Не вздумай предположить, что ты – это последний вариант. Ты – всего лишь начало…
Нет времени думать. Нет времени ждать. Когда Сорвенгер находился на максимально далёком расстоянии от окна, Юлиан начал действовать. В мгновение ока он вскочил, запрыгнул на подоконник и, уже не думая о последствиях, собрался прыгнуть.
Но не вышло – грузная рука схватила его сзади за воротник, и Юлиан неуклюже упал на пол.
– Ты ожидал, что я позволю тебе уйти? Ты проделал однажды побег с непосредственной помощью Скуэйн, но я помогать тебе не собираюсь.
Сорвенгер был очень силён физически, и у Юлиана не было никакой возможности выбраться из-под его удавки. Оставалось лишь стиснуть зубы и ждать.
– Позволь устроить тебе небольшое путешествие, – безумным тоном проговорил Сорвенгер. – Туда, где тебя давно ждут.
Он приподнял Юлиана с земли и крепко обхватил его голову руками, не отрывая взгляда от юноши. Затем он закатил глаза, и пространство буквально начало выезжать из-под ног. Всё перемешалось, а затем наступила кромешная тьма, однако Юлиан ощущал движение буквально со скоростью света.
Это была телепортация.
20. Приманка
"Я не мог здесь не оказаться. Все события, происходившие до этого, вели меня незримой нитью именно сюда."
Юлиан Мерлин, ноябрь 2010
Темнота развеялась, и обессиленный Юлиан открыл глаза. Судя по всему, он находился в депо, о котором ему уже приходилось раньше слышать.