– Да. А Скуэйн лишь грамотно выполняла указания, которые я незримо подавал ей.
– Она не могла, – пробормотал Юлиан. – Она должна была обо всём догадаться… Должна была изобличить вас. Я много раз слышал её слова и очень часто они были верны. Инспектор Глесон рассказал мне, сколь лихо она навела его на мысль о Роковых Часах…
– Увы, без моего участия. Тут они справились сами.
За окнами не было видно совершенно ничего, только кромешную темноту. На какой скорости они сейчас ехали – Юлиан понятия не имел. Но столь быстро он не передвигался даже во снах.
– Если бы Скуэйн хотела бы меня спасти, она спасла бы меня, – сказал Юлиан. – Она смогла бы найти способ, я уверен. Но ей наплевать на меня и Пенелопу, она будет ждать до самого конца. Она не хочет рисковать. Ей дорога только она сама.
– Есть в этих словах доля правды. Но пока мы только проверяем. Если не получится, ставки повысятся. И тогда уже и она дрогнет. Будь в этом уверен. Ради возвращения граф Акрур пойдёт до конца. Ради его возвращения и я пойду до конца.
– Какое низменное желание.
– Мы обсуждали это не раз. Тебе ещё предстоит понять, что важно, а что нет.
– А что вы сделаете, если Молтемберу всё же удастся освободиться? – поинтересовался Юлиан. – С чего начнёте?
– Я бы был глупцом, если бы посвятил тебя в наши планы. Наверняка, ты думаешь, что мы настолько злы, что будем просто-напросто убивать всех подряд, потому что это якобы принесёт нам удовольствие. Но это из-за того, что ты считаешь нас за злодеев и в одночасье тебя не убедить. Нет – граф Акрур не злодей. Он творитель нового мира. Он пытался сделать это тогда, а сейчас он не будет пытаться. Сейчас он просто сделает. Тебе ещё рано знать, как. Но, если вдруг он захочет с тобой поговорить лично, сочти это за честь и спроси. Хуже тебе уже не будет.
– Спрошу, – уверенно сказал Юлиан.
– А мы уже приближаемся, – сказал Сорвенгер, посмотрев на наручные часы.
– Так быстро? – удивился Юлиан. – Мы же только сели!
– Прошло уже четыре часа. Кое-где время идёт по-другому. Но не время вдаваться в подробности.
Юлиан ещё раз посмотрел в окно, но увидел там опять же темноту. Ни единого признака света.
Поезд постепенно начал сбавлять скорость и уже через пару минут остановился.
– Весьма приятная поездка, герр Мерлин, – учтиво сообщил Сорвенгер. – Вы были довольны моим обществом? Общением непосредственно со мной, а не с той маской, которую вы лицезрели несколько месяцев?
То, что Сорвенгер попеременно называл Юлиана то на «ты», то на «вы» начало раздражать уже давно. Это ли не лицемерие?
– Вы мне и тогда не нравились. А теперь не нравитесь ещё больше. Так что думайте сами.
– Ожидаемо и предсказуемо.
Сорвенгер щёлкнул пальцами руки, и двери вагона отворились. Только тогда Юлиан наконец смог разглядеть какие-то очертания снаружи. Только совершенно не мог понять, какие именно.
– Мы приехали, – торжественно сообщил Сорвенгер и выпрыгнул наружу.
То же самое пришлось проделать и Юлиану. Он словно ощутил, настолько холодная здесь была земля. И даже ботинки не спасали от этого холода. Внутри земли находился вечно холодный ледник и источал оттуда ледяной пар. Ничего более убедительного Юлиан придумать не мог. Не до фантазии сейчас было.
– Где мы? – спросил Юлиан, едва осмотревшись, но так и не успев ничего понять.
– Это не важно, – сказал Сорвенгер, и в его голосе Юлиан почувствовал какую-то таинственность.
В этот момент со всех сторон зажглись факелы, и Юлиан наконец-то смог определить, что они находятся в каком-то каменном подвале, стены которого были украшены зловещими статуями драконьих голов. Но они были столь ужасны, что на их фоне Драго казался милейшим созданием на земле, а драконы из сказок, которые Юлиан слышал в детстве, выглядели не более чем клоунами в цирке.
Лица их были перекошены, у кого-то глаз было больше, чем нужно и сказать по их поводу можно было только одно – это драконы-мутанты.
Через пару секунд Сорвенгер невольно упал на колени, словно что-то зловещее скосило его и заставило потерять силы. Та же самая участь пришлась и на долю Юлиана – он что есть мочи схватился руками за голову, будто бы её проткнули тысячи тонких иголок. Тело выворачивало на изнанку, и создавалось впечатление, что Юлиан теряет что-то важное.
Он умирает?
– Это необходимый ритуал, – сообщил Сорвенгер, едва только почувствовал, что боль начинает его покидать. – Все мы должны принести какую-то жертву для того, чтобы увидеться с господином. Даже я.