Но, прежде чем Молтембер нанёс роковой удар, его самого что-то отвлекло. Словно что-то ударило сзади и заставило сменить гримасу на только что испытавшую какой-то шок. Он получил ещё один удар сзади, после чего кинжал упал из его рук, а сам он подкосился на одно колено.
Сзади, с окровавленным мечом и безжалостным лицом стояла Ривальда Скуэйн. Казалось, что она и наслаждается смертью бывшего любовника, и тоскует по этому факту.
– Как ты оказалась здесь? – яростно спросил Сорвенгер. – Ты должна была приехать сюда на поезде и потерять все свои силы! Как ты узнала, где находится это место?
Пенелопа, освободившись от захватов Молтембера, сама подкосилась и упала возле его уже бездыханного тела. Только вот она дышала и не собиралась это прекращать.
– Ты слишком увлёкся своей манией величия, Якоб, – гордо сказала Ривальда, наконец придя в чувство и опустив меч.
В этот момент из окровавленного меча Ривальды выскочил шарообразный пучок голубого света, который, немного покружив в воздухе, вдруг неожиданно завис и перестал двигаться.
Наверняка, это был осколок души Молтембера, его якорь. Но почему-то после его смерти он не растворился, как должен был, а оставался пульсировать в воздухе.
По лице Ривальды мгновенно стало понятно, что всё пошло не по её плану. Хотя, честно говоря, Юлиан и сам не знал, как это работает, а оттого приходилось лишь строить догадки.
– Что это значит? – спросила она сама у себя.
– Поднимите её и закуйте в цепи! – скомандовал Сорвенгер. – Она думала, что перехитрила меня. Но это я перехитрил её.
– Не Акрур, – бормотала Ривальда, когда её заковывали. – Не Акрур… Двойник… Как я не догадалась… Не мог Акрур выглядеть так хорошо.
– Именно! – сказал Сорвенгер, приблизившись прямо к её лицу. – Светлая память Яну Поборскому, он отлично сыграл свою роль. Не правда ли – он отлично сыграл роль графа Акрура? Его последняя и, безусловно, самая яркая роль!
– Он актёр, – сказала сама себе Ривальда. – Всего лишь актёр. Но готовый на хладнокровное убийство…
Поняв, что никто не смотрит на неё, Пенелопа вскочила и снова отправилась в тёплые объятья Юлиана. Все понимали, что ничего не кончено, и, более того, всё только началось, но для Пенелопы и Юлиана это не имело никакого значения. Для них имели важность только они сами. Только их близость и тепло друг друга.
– Что случилось? – шёпотом она спросила у Юлиана.
– Она пришла спасти нас, – ответил ей юноша. – Я не верил ей, а напрасно. Она обманула Молтембера, каким-то образом узнала, где он находится… Только обманули и её.
– Теперь точно конец…
– Сейчас он убьёт её и вернётся…
– Полно любовных соплей! – крикнул сзади какой-то вервольф, и силой вырвал Пенелопу из рук Юлиана. – Есть дела поважнее!
Юлиан приподнял взгляд и первым делом увидел безнадёжно смотревшую на него Ривальду Скуэйн. Её держали едва ли не десять вервольфов, но она и не думала сопротивляться.
– Как ты это сделала? – спросил Сорвенгер, посмотрев на свои наручные часы. – Как ты это, Меркольт бы тебя побрал, сделала?
– Ты не смотришь дальше своего носа, – тихо ответила она. – Это ведь я позволила Юлиану добраться сюда. Я! Это не твоя заслуга. На его шее отслеживающий амулет. Поэтому я прибыла сюда не на поезде, и это не лишило меня Проксимы. Я прибыла сюда просто словно по стрелке компаса.
Юлиан прикоснулся к своей груди и обнаружил, что он так и не снимал всё это время оберег, дарованный ему когда-то Ривальдой Скуэйн. Он оказался не только защитой, но и путеводной нитью.
– Побрякушка! – крикнул один из вервольфов, державший Юлиана и сорвал амулет с его шеи.
– Право, низкий тебе поклон, – сказал Сорвенгер. – Какая изощрённая находка. Но какой в этом прок, если ты проиграла?
– Я была близка…
– Молчи уже! Время дорого, к делу! – скомандовал он вервольфам и вскинул руки вверх.
Все закопошились и совершенно не обращали внимания на безжизненное тело Яна Поборского, которого ещё несколько минут назад величали Молтембером. Он был для настоящего Молтембера всего лишь игрушкой, аргументом для достижения цели, пешкой в игре… Тогда Юлиану стало даже немного жаль этого двойника. Он ведь такая же жертва.
Теперь стало понятно, почему он выглядел так нелепо для злодея. И почему был таким живым.
А дальше всё было как во сне – ватного Юлиана волокли вниз по лестницам, он не замечал ничего, кроме каменных стен и далеко не был уверен, что Ривальда и Пенелопа живы.