– Мне просто было интересно…
– Зачем копаться в прошлом? Все кончено. Она умерла.
Одд пнул стул так, что тот отлетел к стене. Грохот так напугал Альбу, что она подпрыгнула. Она смахнула слезы и убежала в угол фургона, где стояла двухэтажная кровать. Как и много раз до этого, Альба мечтала, чтобы у нее была своя комната и можно было захлопнуть за собой дверь. Сейчас она смогла только спрятаться под одеялом и плакать. Но Одд не должен был этого услышать. Нельзя ни всхлипнуть, ни пикнуть. Слезы тихо лились под одеялом. В конце концов Альба заснула, уткнувшись лицом в мокрую подушку, и ей снилось, что она где-то далеко – лежит на траве, покрытой росой.
Глава 4
Сказки и черный дым
До пасхальных каникул оставалась всего неделя, и Альба явилась в Бьёркагорд в отличном настроении. Она быстрым шагом прошла мимо Сестрицы, и та вдруг громко захрюкала, как будто привлекала ее внимание, но Альба упорно игнорировала ее, как и говорила Сири. Она направилась к дому, но услышала шум со стороны дровяного сарая и свернула туда.
– Эй, Сири! – весело крикнула Альба, подходя к приоткрытой двери.
В сарае послышались шорохи, а когда она распахнула дверь, к ее ногам скатилось полено. Она подняла его и протянула Сири. Но… Сири здесь не было. Сарай был совершенно пуст.
– Есть здесь кто? – удивленно спросила Альба.
– Я тут! – голос Сири послышался со стороны дома.
Альба повернулась и увидела идущую навстречу ей ведьму, а чуть позади нее – Идунн.
– Спасибо, Альба, но я уже натаскала дров вчера вечером.
– Кажется, у тебя в сарае кто-то живет.
– Да уж, чего там только нет, это точно, – громко ответила Сири, как будто хотела, чтобы крысы в сарае тоже ее услышали. Она взяла у Альбы полено и закинула его обратно. Идунн стояла за спиной тети, уставившись в землю.
– Привет, – неуверенно поздоровалась Альба.
– Привет, – ответила Идунн, бросив на нее быстрый взгляд.
Сири с улыбкой наблюдала за ними.
– Идунн уже лучше, и я думаю, что будет здорово, если вы обе поможете мне собрать урожай крушины.
Альба кивнула, стараясь выглядеть веселой. Крушина оказалась деревом с гроздьями темно-красных ягод. Альба таких еще не пробовала. Сири ушла готовить обед и оставила девочек вдвоем. Идунн принялась рвать ягоды, и Альба последовала ее примеру, но добраться до ягод оказалось не так-то просто, потому что на ветках были длинные острые шипы.
Воцарилось неловкое молчание. Альба хотела попросить прощения у Идунн, но начать было трудно.
– Идунн, – наконец произнесла Альба и задумчиво закинула в рот ягоду. – Я хотела сказать, что…
– Ты что делаешь?! – закричала Идунн и бросилась к ней.
Она схватила Альбу за щеки и так резко подставила к ее рту раскрытую ладонь, что Альба испугалась, что сейчас получит пощечину.
– Выплевывай! – скомандовала Идунн, и потрясенная Альба выплюнула ягоду ей в руку.
– Ты что, спятила? Ты хоть понимаешь, какие они ядовитые? Хочешь до конца недели в туалете просидеть?
Альба удивилась:
– Зачем же мы тогда собираем ягоды, которые нельзя есть?
– Не ягоды, а шипы! – ответила Идунн, как будто это и так было понятно.
Альба заглянула в корзинку Идунн и не увидела там ни одной ягоды: Идунн собирала только длинные шипы.
– Что Сири будет с ними делать?
– Это сонные шипы. Ну, березовая дрёма! – ответила Идунн, как будто это все объясняло.
Увидев, что Альба по-прежнему ничего не понимает, Идунн вздохнула:
– Они оказывают снотворное действие. Те, что растут здесь, не очень сильные, но если поджечь их на ночь, то лучше спится. Полезно при сотрясении мозга.
Идунн продолжила срывать с веток сонные шипы.
– Сири тебя всему научила? Лечебным травам, целительству и всему такому?
Идунн кивнула.
– Давно ты с ней живешь?
– Всю жизнь, – коротко ответила Идунн.
Альба вдруг поняла, что Идунн, как и она сама, выросла без родителей.
– Я живу с дядей, – сказала она. – Но у нас нет такого замечательного сада, как здесь.
– А где вы живете? – спросила Идунн.
Альба никому не рассказывала, где живет, но почувствовала, что должна открыться Идунн, чтобы заслужить ее доверие.
– Мы… м-м… живем в фургоне на стоянке.
Идунн эта новость не смутила.
– И какой он, твой дядя? – спросила она.
Альба пожала плечами. Ей не хотелось быть нытиком.
– Одд… своеобразный. Но он взял меня к себе, когда родители умерли. Грех жаловаться.
Идунн наконец посмотрела на нее.