А Вейл продолжала говорить.
Сначала слова казались просто неразборчивым, действующим на нервы гулом, затем постепенно удалось сосредоточиться, звуки обрели смысл, выстроились в связные предложения:
— Мой отец был помешан на истории, мечтал возродить былое могущество Содружества. В частности — Ланту. Никак не мог смириться, что Одарённые лантийцы вырождаются, что рано или поздно нас постигнет участь тлай и остальных. По его настоянию я проводила каникулы в специальном лагере для одарённых детей из разных вселенных. Такие лагеря — одна из его задумок. Отец надеялся, что завязанные в детстве и юности знакомства помогут укрепить связи между развитыми мирами в дальнейшем, создадут условия, когда проблемы каждой в отдельности расы станут общим для всех. Верил, что только так возможно спастись от вымирания.
Вейл опять замолчала, опять тянула время. Остальные не проронили ни слова. Терпеливо дожидались, когда она снова заговорит. Кэйсси ждать не собиралась.
— Я не буду спрашивать, почему ты отказалась от меня, почему бросила, почему скрывала и врала! — Голос дрогнул, но удалось сдержать слёзы. — Это уже не важно. Но если ты — моя мать, то какого чёрта усадила меня в таксилёт? Почему хотела убить?
Вейл не отвернулась, выдержала её взгляд. Ответила, глядя прямо в глаза:
— Это важно. Ты имеешь право знать. И я не хотела тебя убивать.
— Неужели?! Думала, я просто прокачусь с ветерком, да?
— Мне исполнилось пятнадцать, когда я познакомилась с твоим отцом. А когда поняла, что беременна, осталась совсем одна. Родители умерли, и в тот момент я просто не была готова становиться матерью, брать на себя ответственность за чью-то жизнь, — Вейл передёрнула плечами. Вздохнула, скрещивая пальцы на коленях. — Я не жду, что ты поймёшь. Тогда я сделала то, что считала нужным и лучшим для себя. Но вышло так, что ты не захотела умереть. Втащила меня в Петлю и очень удивила Парса, потому что из Ланты никто, ни до этого в течение многих тысячелетий, ни потом вплоть до вашего с Нарой путешествия, туда не попадал. Естественно, сбой в фильтре мира очень заинтересовал его. Я бы даже сказала — напугал. И он, конечно же, в первую очередь попытался выяснить, каким образом это стало возможным. Тогда ни ему, ни тем более мне в голову не пришло, что причиной была моя беременность. Вернее, ты, — Вейл улыбнулась.
— Это не объясняет, почему… — Кэйсси совсем не разделяла её радости.
— Выслушай и не перебивай. Парс раскопал, что у среди моих предков были и расины. Расслабился, решил, что в этом кроется причина моего попадания в Петлю. Не знаю, как ему удалось справиться с моей истерикой, но он уговорил меня остаться в Альбаррасине до родов. Петля практически меня не изменила. Я так и осталась одарённой лантийкой. Разве что способности усилились, что-то видоизменилось, усовершенствовалось. И мне не требовалось никаких ухищрений тайко, чтобы оставаться в Альбаррасине. Зато в моём лице Парс нашёл благодарного слушателя, которого ему так не хватало.
— Неужели наш садовод-любитель страдал от одиночества? — усмехнулась Ренна.
Вейл пожала плечами, склонила голову набок, чуть насмешливо, с привычным высокомерием посмотрела на Блэйк:
— Ты спрашивала, знаю ли я всех альба, чтобы судить. Так вот, не всех. Но многих. Достаточно, чтобы навсегда отказаться от идеи стать одной из. И что гораздо важнее — знаю о вас то, чего даже вы не знаете. Или не помните. Ни с кем из вас Парс не мог быть настолько откровенным, у него не осталось друзей. Он считал вас детищем, непрекращающимся экспериментом длинною в вечность. Каждый новый альба воспринимался как личное достижение, ещё один маленький опыт в общую копилку успеха. Но со мной он был другим. Может, потому что влюбился, может, видел особый потенциал для себя.
— Скорее, второе, — проговорила Блэйк. — Мне казалось, что ему не нравятся женщины.
— Возможно. Но я ему нравилась. Как женщина или нет — уже неважно. Мне он доверял, показывал, учил. Даже привёл сюда, в этот замок. Много рассказывал. Про расинов, про Лериду, про первый эксперимент, про то, что случилось потом. Думаю, он верил, что после рождения Кэйсси я приму его предложение, соглашусь стать вечной. Не просто альба, а помощницей, подругой. Может быть, даже любовницей.
— И как? Удалось тебя уломать? — хмыкнула Нара.
Вейл обернулась к ней, снисходительно улыбнулась. Продолжила, не отвечая на вопрос:
— Когда Кэйсси родилась, я решила вернуться в Ланту. Парс не настаивал, не уговаривал. — Она посмотрела на Кэйсси. — Помог нам обеим начать новую жизнь. Не стирал память, не угрожал, наоборот, часто навещал, поддерживал. Видимо, он до последнего момента надеялся, что рано или поздно я передумаю и приму его предложение.
— Так это ты — голос, который приказывал мне? Ты его убила? — исподлобья глядя на Вейл, спросила Кэйсси.
— Его убила ты. Твоя вторая сущность. Парс и в этом оказался прав.
Опять перехватило дыхание. Опять откуда-то появилась уверенность, что Вейл не обманывает. Опять тёплые руки Ренны ласково прижали к себе. Она что-то прошептал, но Кэйсси не расслышала. Смотрела в упор в синие глаза Вейл и молча требовала объяснений.
— Твой смертельный вирус — правда. Всё, что я вам о нём рассказала, — Вейл повернулась к Наре, — не выдумка. Поврежденные шапероны, нарушенный синтез белков, возрастающий при стрессе или сильных эмоциях. В результате — мучительная смерть в молодости. Этим тебя, — Вейл развернулась обратно к Кэйсси, — наградил твой отец. Онкогены — бич тех, кто когда-то принадлежал к могущественной расе Тлай. Ты была обречена с рождения. А я не смогла смириться, представляешь? — она как-то неестественно улыбнулась, совсем невесело. Замолчала, поджав губы и уставившись на луну.
— Тебе удивительно везёт на контакты, — хмуро заметила Ренна. — Дочь от тлай, наставник — альба, да и тот нерядовой. В любовниках — потомок расинов, — она кивнула на Нару, затем посмотрела на Кэйсси. И вдруг рассмеялась: — Котёнок, да ты во всех смыслах настоящее чудо. Наполовину тлай, наполовину лантийка, а теперь в комплект добавилась кровь и способности расинов. Не хватает в наборе только вильʼлари, а так бы одна ты — целое Содружество.
— Они не гуманоиды, — встряла Блэйк. — Вильʼлари. Были. Потомки каких-то насекомых. Яйцекладущие и генетически несовместимые ни с кем, кроме самих себя. А вот тлай… — она восхищённо покачала головой. — Самые сильные. Самые могущественные. Говорили, для них не осталось неизлечимых болезней, кроме старости, которую они холили и лелеяли, как самое важное, что существует во вселенной. И они… существуют?..
— Единицы, — кивнула Вейл. — Их мир погиб, а те, кто выжил, давно перебрались в Ланту. Теперь старость — непозволительная роскошь. Мало кто доживает до двадцати пяти, — по-прежнему глядя на небо, ответила она. Потом посмотрела на Ренну, грустно улыбнулась. — Это не везение. Это судьба и моя работа. Когда Кэйсси привезли без сознания ко мне в клинику, я далеко не сразу поняла, в чём дело. Но пары исследований хватило, чтобы распознать вирус и его причины. Вот тогда всё окончательно прояснилось: и почему я беременной попала в Петлю, и как это случилось, и что дело вовсе не в моих генах, и что Кэйсси умирает. Оставался только один способ её спасти. Теоретически — простой, практически… — Вейл пожала плечами. — Никто и никогда такого не делал. Результаты могли удивить. И удивили.
— Что именно ты собиралась со мной сделать? — Кэйсси всё-таки удалось сбросить с себя охватившее оцепенение. Даже улыбнуться — неестественной улыбкой окаменевших губ.
— Когда-то тлай могли лечить самих себя. Умели заставить регенерировать клетки до полного выздоровления. Расины, создававшие альбаррасинов, по сути пытались в искусственных условиях повторить тот же естественный процесс регенерации, но ошиблись в расчётах. Я же не замахивалась так высоко. Хотела окунуть тебя в Петлю ещё раз, чтобы сделать сильнее и разбудить способности. А если не получится — видоизменить тебя. Превратить в расина или, — Вейл еле слышно вздохнула, посмотрела на неё, — в альба, если это останется единственным выходом. Но Парс отказался мне помогать. Заявил, что нельзя оживлять особые гены тлай, что это обязательно спровоцирует необратимые катаклизмы в Альбаррасине, и с ними он уже не сможет справиться. И что настоящий сильный тлай в конечном счёте погубит его мир и всех альба. А он этого никогда не допустит, — она перевела взгляд на Ренну, потом — на Нару и снова на Кэйсси. — Я ему не поверила. Решила, что дело в его ненависти к тлай, даже если речь идёт об очень далёких потомках, даже если — о моей дочери, которую он сам когда-то спас. И поступила по-своему. Обманула Парса. Предала. Отправилась в Аро, выбрала подходящего донора. Тебя, — Вейл посмотрела на Нару. — Придумала, как соединить биополя, как накачать Кэйсси твоей кровью, как спровоцировать ваше попадание в Петлю. Это и был мой план, — она снова вздохнула. — Сущая ерунда по сравнению с тем, что когда-то проделал Парс с альбаррасинами.