— А мама с папой любили тебя и дядю Дэймона? — спросил Дэвид, пристально глядя ей в глаза.
— Твоя мама Элен была моей старшей сестрой, — объяснила Зен, — а твой папа Дэйвос — младший брат Дэймона.
— Так вот почему ты заботишься обо мне, а дядя Дэймон и бабушка — о Дэниеле! — гордо заключил Дэвид. — Я так и сказал Робби, но он ответил, что близнецы должны жить вместе.
Зен видела в глазах мальчика пока только вопрос, но в один прекрасный день она может прочесть в них осуждение! Зен попыталась заглушить чувство неловкости, возникшее у нее в душе. Не ее вина, что мальчиков разлучили…
— Ты любишь дядю Дэймона? — продолжал выпытывать Дэвид, играя пряжкой пристежного ремня и поглядывая в иллюминатор.
Любит ли она его? Мысли мешались в голове Зен. Вряд ли одним словом «любовь» можно назвать ту беспорядочную, непреодолимую связь, которая возникла между нею и Дэймоном Аристидисом. Зен старалась избавиться от воспоминаний о том дне, когда она впервые встретила Дэймона на свадьбе Элен и Дэйвоса, где оба они были почетными гостями. Ей было тогда двадцать лет, и в один миг жизнь ее изменилась раз и навсегда.
— Я восхищаюсь деловой хваткой и проницательностью твоего дяди, — правдиво ответила Зен.
— Что такое «деловая хватка»? — спросил Дэвид.
— Это означает, что твой дядя стал известным судовладельцем и знает, как лучше командовать огромной флотилией кораблей. А еще ему принадлежит авиакомпания, которая называется «Олимпик Лимитед», — объяснила Зен, начиная уставать от вопросов.
— А этот самолет тоже его, тетя Зено? — не унимался Дэвид, глядя через иллюминатор на расстилавшуюся под ним белесую пелену облаков.
— Этот нет, но другие, такие же, да. — Зен подавила вздох. Ей надоели разговоры о великом Дэймоне Аристидисе — американце греческого происхождения, который, по ее мнению, хоть и проницателен, но придерживается устарелых взглядов на женщин.
Зен изо всех сил старалась не думать о нем, но память предательски перенесла ее в тот день, день свадьбы Элен и Дэйвоса, когда Дэймон взял ее под руку и они сопровождали невесту с женихом на Лонг-Айленд. Весь оставшийся день Дэймон так от нее и не отходил. Уже на следующий день Зен вернулась в колледж, в северную часть штата Нью-Йорк в полной уверенности, что никогда больше не увидит его. Но выбросить Дэймона из головы она так и не смогла.
По настоятельной просьбе сестры Зен осталась у Элен и Дэйвоса на время каникул. Поскольку других родственников у них не было, сестры были очень дружны.
Каждый раз, когда Зен гостила у Элен, ее постоянно навещал Дэймон, приглашая то на шоу, то на танцы. И хотя Зен отчаянно хотелось, чтобы их отношения вышли за рамки чисто дружеских, Дэймон не целовал девушку и не прикасался к ней. Однажды, вскоре после того как ей исполнилось двадцать лет и незадолго до получения диплома, Зен отправилась кататься с Дэймоном на яхте. Бросили якорь, купались, затем спустились в кабину переодеваться. Их отношения всегда были сдержанными, но на этот раз, по-видимому, что-то сломалось в Дэймоне. Его прорвало, как плотину, — он потерял контроль над собой и сгреб девушку в объятия, лаская ее. Дальше все исчезло в потоке сладостных ощущений, радости любви, которую он ей подарил. Задыхаясь от восторга, она отдалась ему, наслаждаясь физической близостью.
При этих воспоминаниях Зен заерзала в кресле. О, как они ссорились! Сколько раз она убегала… чтобы вновь вернуться к примирению. Какими неуемно-страстными были их чувства. А как он утешал ее в тот страшный день, когда Элен и Дэйвос погибли во время плавания на яхте. Их близнецам тогда было три с половиной года. Она и Дэймон стояли рядом, когда оглашали решение суда, из которого они узнали, что должны совместно заботиться о мальчиках. Зенобия назначалась опекуном Дэвида, Дэймон — опекуном Дэниела, а в случае женитьбы становились законными родителями обоих детей. Они поддерживали друг друга в общем горе.
Но однажды Дэлия, тетка Дэймона, сообщила Зен, что у него в Нью-Йорке есть другая женщина, которая живет в его квартире. Зен готова была рассмеяться ей в лицо, но сдержалась, заметив, как покраснела при этом мать Дэймона, стоявшая рядом.
— Это правда, миссис Аристидис? Вы были подругой моей матери. Как ее дочь, прошу, скажите мне правду! — взмолилась Зен.
София ответила молчанием.
— С какой стати она должна тебе все рассказывать? — вмешалась Дэлия. — А что до твоей матери, то знай, она вышла замуж за человека, который был ниже ее по положению… за какого-то художника из Гринвич-виллидж, даже не грека.