— Ты собираешься замуж за Шеймуса? Вот здорово! Тогда я снова буду жить в Дублине, и Дэниел сможет жить с нами… может быть. Я люблю Шеймуса, — добавил он задумчиво, прежде чем снова наклониться вперед и спросить Яноса о том, как быстро может ехать автомобиль.
Зен не смотрела на Дэймона, но вздувшиеся желваки на его скулах говорили о ярости.
— Ты не должен слушать Дэвида.
— Не говори мне о том, что я должен и чего не должен, — задыхаясь произнес он.
Зен бросила на него испепеляющий взгляд, затем отвернулась и уставилась в окно невидящими глазами.
Дэвида, по-видимому, не встревожило напряженное молчание тетки и дяди. Мальчик продолжал атаковать Яноса вопросами. Пожилой водитель терпеливо отвечал.
— Этот автомобиль не самый быстрый, но…
— Тогда зачем ему двенадцать цилиндров? — не отставал Дэвид.
К тому времени, когда они достигли поместья Аристидиса, огромного серого каменного дома на северном побережье Лонг-Айленда, Зен вся извелась. С усилием она подавила охвативший ее трепет, похожий на страх, при виде Софии Аристидис, стоящей на ступеньках, выложенных полукругом, рядом со слегка уменьшенной копией Дэвида — Дэниелом. Рука Софии по-матерински лежала на его плече.
Пока автомобиль подъезжал, Зен притянула племянника к себе.
— Вон там стоят твоя бабушка и брат Дэниел, — прошептала она, крепко взяв его за плечи.
— Ох, — не по-детски вздохнул Дэвид, сразу притихнув.
Они вышли из машины и в нерешительности остановились на дорожке. На какой-то миг Зен ощутила жгучее негодование, так как София стояла, возвышаясь над прибывшими на ступеньках, с видом королевы, принимающей своих подданных. Гостья закусила губу, старательно скрывая охватившее ее волнение. Внезапно, при взгляде на Дэниела, она почувствовала прилив нежности к этому мальчугану.
— Здравствуй, я твоя тетя Зенобия. Но ты можешь называть меня тетя Зено, как меня называет Дэвид. — Женщина замолчала, рассматривая мальчика. Он очень походил на Дэвида, однако между ними была небольшая разница. Дэвид унаследовал характерные черты, присущие мужчинам семейства Аристидис, тогда как Дэниел был изящней, с более светлой кожей и ростом чуть ниже Дэвида, он больше походил на Элен. Да, подумала Зен, в нем больше от нас с сестрой, чем в Дэвиде.
— Здравствуйте! — Улыбка Дэниела произвела впечатление солнышка, выглянувшего из-за туч в дождливый день.
Ответ Дэвида не заставил себя долго ждать:
— Привет! — Мальчик взлетел по ступенькам. — Ты любишь футбол? — спросил он с легким ирландским акцентом.
— Да, — тихо ответил Дэниел, — я был на матче нью-йоркского «Агата».
— Хм, а они участвуют в мировом чемпионате, тетя Зено? — спросил явно смущенный Дэвид.
— Нет, дорогой! Припомни, я же говорила тебе, что здесь футболом называют другую игру.
— Я забыл, — важно ответил мальчик, однако в его глазах появились лукавые искорки, когда он сбежал по ступенькам и взял тетушку за руку.
Зен повернула его обратно.
— Сейчас же вернись и поздоровайся с бабушкой!
— Ох… верно! — Дэвид побежал и схватил Софию за правую руку. — Здравствуй, бабушка! Надеюсь, ты здорова, — выпалил мальчик так, как Зен его учила. Он засмеялся, глядя в ее строгое лицо с детской непосредственностью. — А ты меня сейчас поцелуешь?
Строгое лицо Софии смягчилось, но она тут же взяла себя в руки. Наклонившись, женщина поцеловала Дэвида в щеку.
— Ты не слишком вежлив, я вижу. Ты говоришь на греческом языке? Твой брат Дэниел говорит.
— Мама, — сказал Дэймон мягко, но убедительно, — зачем мальчику знать греческий, если они оба будут говорить по-английски.
— За этим дело не станет. Я научу Дэвида говорить по-гречески, — предложил Дэниел с рассудительностью, не свойственной его возрасту.
— Ладно, — сказал Дэвид, пожав плечами. — Только не сейчас. — Зен заметила, как он окинул взглядом просторную лужайку с подстриженной травой, слегка покатую в сторону побережья. — Мы сможем играть в фут… — или как он тут у вас называется — на этом вот газоне. Здесь достаточно места.
— После того как переоденешься… После того как зайдешь к бабушке… После того как отдохнешь, — сказала Зен.
— Тетя Зено, — взмолился Дэвид, — у меня не останется времени поиграть. — Он выпятил подбородок и с мольбой посмотрел на тетку, но она оставалась непреклонной. — Хорошо! — сдался он. — Но мне этого не хотелось бы. — Он опустил голову и потоптался на ступеньке, затем, нахмурившись, обратился к брату: — Тетя Зено — хорошая, но когда что-то решит, приходится подчиняться! — От огорчения ирландский акцент Дэвида стал гораздо заметнее. Затем вместе с Дэниелом он вошел в просторный дом следом за дворецким.