После штурма горы Аннаберг старый офицер генерального штаба майор фон Лёвенфельд, обратился к Шлагетеру, покачивая головой из-за его отчаянного мужества: «Вы применили там действительно странную тактику! Вы, собственно, всегда ею обходитесь?» Шлагетер посмотрел на майора со своим спокойным и скромным видом: «В борьбе против повстанцев моральное впечатление, господин майор, все решает в первую очередь. С натиском здесь можно добиться всего!»
Уверенность поляков в победе окончательно сломлена. Как банды убийц для трусливых нападений они еще годятся, но к твердости и молодцеватости немецких бойцов они не привычны. Мечта пана Корфанты о победоносном марше до ворот Бреслау испарилась. Тогда Ле Рон вмешался «дипломатическими средствами» в пользу побежденных поляков. Пусть немецкое оружие и восторжествовало, но он-то знает, что Лига Наций на его стороне. С надругательством над всеми договорами город и область Каттовиц отдают полякам. Восточная часть Верхней Силезии со всеми ее месторождениями олова и свинца, с 85% каменных запасов угля, с 67% добычи чугуна и с 50% населения становится польской добычей – в интересах Франции, стремящейся к дальнейшему ослаблению Германии. «Справедливость» победителей! Только бескорыстное мужество добровольцев и погибшего за свободу народа предотвратили еще худшее.
Подавление поляков научило также и французов снова уважать немецких солдат. Если раньше они с помощью хлыстов добивались для себя единоличного права ходить по тротуару, то теперь они предпочитали переходить на мостовую, стоило им лишь встретить добровольца из фрайкора. Они знали, что при столкновении им достанется, и что «право сохраняет тот, кто готов пожертвовать жизнью за свою честь!»
После того, как Лига Наций со лживыми отговорками всегда смотрела сквозь пальцы на страдания немцев под жестоким польским террором, ее совесть внезапно проснулась, как только речь зашла о гарантии недавних польских «захватов». Под давлением союзников немецкое правительство издало распоряжение, по которому всякий набор добровольцев был запрещен. Кто основывает такую организацию или входит в нее, того наказывают тюрьмой или денежным штрафом до 100.000 рейхсмарок!
Сильные отряды полиции разоружали немецкие добровольческие корпусы на границе. Ни слова благодарности за их героические действия! Они показали, что немецкий солдатский дух был сильнее, чем весь польский перевес в вооружении или звонкие фразы политиков. Такие мужчины были опасностью для системы!
6 июля Хайнц прощался со своими людьми. 2500 молодых немцев прошли перед ним последним парадом. После этого отряд разошелся на все четыре стороны. Вновь Шлагетеру досталось задание найти работу и хлеб для людей, которые подарили ему свое доверие. Теперь они остались без средств на улице, но он снова разместил большинство из них по деревням. – Он тоже не принял слов благодарности. «Но он ведь и не ради благодарности уже семь лет жертвовал своей жизнью для Германии».
Интермеццо в Данциге
На основе Версальского диктата старый немецкий ганзейский город Данциг был превращен в «республику» под «защитой Лиги Наций». Так как Польша лишь частично достигла своих экспансионистских целей в Верхней Силезии и потерпела при голосованиях в южной Восточной Пруссии позорное поражение*, она попыталась в Данциге добиться своих целей «более тонкими методами» с обходом оговорок Лиги Наций.
Польские бизнесмены с их семьями заполоняют город, к этому добавляется польская армия в полной форме, польские почтовые служащие, польские железнодорожники, польские военные корабли в гавани! Поляки хотели показать бесчисленным иностранным комиссиям, которые крутились тут, что Данциг, в принципе, польский город. Ненасытный земельный голод Польши не был удовлетворен вновь приобретенным коридором, давшим ей доступ к Балтийскому морю. Цветущая и преуспевающая территория города Данциг, 1890 квадратных километров, почти на 100% заселенных немцами, должна была тоже приобщиться к польской сфере власти.
Чтобы разведывать интриги и тайные подрывные планы поляков, Шлагетер после своей деятельности в Верхней Силезии направился как шпион в Данциг. С помощью весьма смелого приема ему удалось проникнуть вплоть до центрального бюро отдела польской разведки, филиала военного министерства. Им руководил элегантный ротмистр Дубич. «Интервью» с Дубичем едва не стало для Шлагетера роковым. Дубич раскусил своего собеседника и вытащил револьвер. Только присутствие духа Шлагетера и упоминание им об якобы ждущих его внизу товарищах, спасло его жизнь. Он смог проститься с вежливым холодным поклоном.