– Я ей лично глаза вырву… – вдруг каким-то спокойным и жутким голосом произнесла Мария. – Вот этими самыми руками вырву…
Ги порядком испугался за состояние женщины:
– Перестань, Мария, тебя могут услышать…
– Пусть все слышат! Все! Я вырву ей глаза! Стерве этакой!..
Сенешаль взглядом позвал нескольких слуг, приказав им взять плачущую Марию и увести в комнату, для верности приставив к ней охрану…
Каркассон. Тулузские ворота. В это же время.
Флоранс стояла в толпе крестьян, прижавшись к одной из повозок, нагруженных пустыми бочками из-под вина, она старалась ни на кого не смотреть и гладила пегую кобылку, запряженную в повозку, чтобы скрыть волнение и дрожь, периодически охватывающих девушку.
Стражники, несмотря на толчею и давку, старательно и медленно, словно в замедленном сне, проверяли оттиски печатей на подорожных бумагах или на ладонях торговцев, не имевших бумаг. Флоранс рассчитывала проскользнуть миом них, или, в крайнем случае, сослаться на какую-нибудь важную задачу, поставленную ей лично сенешалем, предъявив воинам перстень Ги-младшего. Вырезанные стропила родового герба рода де Леви, как она разумно полагала, должны поразить стражников и позволить ей выйти за крепостные стены.
Но, вдруг толпа торговцев, скучившаяся возле ворот, стала расступаться, пропуская трех всадников, криками и плетками разгонявших это скопление, чтобы пробиться к стражникам. Флоранс вздрогнула, ей показалось, что ее внезапная бледность будет заметна для окружающих, вжала голову в плечи и стала бочком продвигаться ближе к воротам, надеясь в суматохе исчезнуть.
– Пропустите! Прочь! Дурачье! – Всадники стегали по головам и спинам толпу, медленно и неуклонно приближаясь к воротам. Один из рыцарей – это был Жильбер де Клэр, привстал на стременах и крикнул, обращаясь к стражникам. – Олухи! Закрывайте ворота! Закрывайте ворота!..
Командир стражников, услышав голос мессира де Клэра, вскочил со стула и стал раздавать команды воинам, сопровождая их оплеухами и грязными ругательствами, достававшимися, в основном, торговцам и крестьянам. Стражники быстро расчистили пространство перед воротами, ловко орудуя копьями, и опустили решетку, преграждая выход из крепости.
– Всех проверять, ощупывать и разглядывать! – Приказал им Жильбер де Клэр. – Искать девушку, молодую!..
Флоранс стала незаметно пятиться спиной, стараясь протиснуться в бок от ворот в надежде незаметно скрыться среди узких улочек нижнего города, когда внезапно кто-то грубо и резко схватил ее за плащ и потащил к стражникам, выкрикивая на ходу:
– Ваша милость! Тут какая-то девка прижалась к моей кобылке! Может, она вам сгодится?!..
Флоранс инстинктивно высвободила руку с кинжалом и ударила в шею ретивого крестьянина, вызвав панику и крики ужаса среди толпы. Она попыталась убежать, но кто-то ловко подставил ей подножку, и она упала. Толпа навалилась на нее, стараясь прижать лицом к земле, пропитанной навозом и остатками мусора. Она, понимая, что спасения уже нет, и попыталась перерезать своим кинжалом вены на левой руке.
– Ваша милость! Эта чертовка себе вены вскрыла!.. – Крикнул дюжий крестьянин, выхватив кинжал из рук несчастной.
– Быстро перетяните ей ремнем руку! – Крикнул Жильбер, соскакивая с коня на землю.
Один из воинов, расстегивая на ходу ремешки щита, подбежал к ней, схватил перерезанную руку выше локтя и туго перетянул ее ремешком. Кровь быстро иссякла, превратившись из большого и ритмичного ручья в еле заметную струйку.
– Готово, ваша милость! – Весело крикнул воин и затянул ее руки за спиной крепкой удавкой. – Готова, паскудница! Можете забирать!..
– Лови кошель! Напейтесь сегодня за здоровье сына и наследника сенешаля де Леви! Эта сука хотела убить его! – Жильбер схватил Флоранс за шиворот ее платья и резко перекинул через луку седла своего коня, запрыгнул сам и крикнул. – Теперь можете открывать ворота!..
– Слушаюсь, мессир де Клэр! – Комендант поклонился и с довольным лицом подошел к воину, поймавшему на лету кошель, похлопал его по плечу и сказал. – Сеньор ужасно щедрый. Гляди, какой увесистый кошель он кинул тебе, Анри…
Стражник с гордым видом посмотрел на коменданта, прижал свое копье локтем, чтобы не упало, и развязал тесемки, стягивающие верх кошеля. Золото блеснуло на солнце, играя и переливаясь искристыми бликами на монетах.
– Истинный сеньор, каких свет не видывал! – Восхищенно произнес Анри, высыпая на свою большую мозолистую ладонь несколько золотых монет. – Теперь, Бог даст, и домишко смогу прикупить для своей Жанны, замучила стонами и причитаниями, что, мол, все не как у людей…