Аббат вышел из ворот и подошел к лежащему рыцарю, тихонько склонился к нему и коснулся свой старческой рукой его головы. Бушар приподнял голову и посмотрел на него. Глаза крестоносца были переполнены болью, скорбью и тоской.
– Мы приехали к вам, святой отец, – еле слышно прошептал он, – впустите ли вы в стены Божьего дома грешников, чьи руки и души тонут в крови?
– Покаяние, которое привело ваши измученные сердца и израненные души, служит пропуском в Храм Господень. Ведь, сын мой, только через покаяние душа грешника сможет обрести покой, прощение и ступить в Райские кущи. Встань и войди в Божий приют, мятущаяся душа…
Он встал, аббат взял его под руку и провел через ворота. Сердце рыцаря охватила волна умиротворения, успокоения, наполняя каждый уголок его души каким-то удивительным покоем, постигнуть который может только душа истинного верующего человека, преступающего порог храма Господня. Крестоносцы вставали с колен и, совершив земной поклон и, крестясь, проходили ворота аббатства, где их с радостью встречали англичане, оставленные Ги де Леви для охраны и ухода за ранеными воинами.
– Как здоровье наших братьев? – Спросил Бушар у аббата. – Надеюсь, они не доставляют вашим монахам слишком много хлопот?..
– О чем вы изволите говорить, мессир де Марли… – поклонился аббат, уводя Бушара в сторону часовни. – Наша первейшая задача и состоит в том, чтобы оказывать помощь страждущим, лечить раненых Христовых воинов, исцелять души и обращать к светочу веры заблудших в потемках язычества, ереси и безбожия…
– Благодарю вас, святой отец. – Ответил рыцарь, отвешивая земной поклон перед входом в часовню. – Тем не менее, прошу вас к Дню Всех Святых подготовить подробный счет, который и препроводите мессиру сенешалю де Леви. Мы не вправе нагружать земными хлопотами слуг Господних, у которых и так полно забот более возвышенного рода.
Аббат улыбнулся, морщинки покрыли уголки век, наполняя теплотой, худощавое лицо старика, украшенное следами, переживай, прожитых лет, испытаний и лишений. «Немного добрых морщин не помешает ему… – подумал рыцарь, вглядываясь в аскетическое лицо аббата. – Слишком много горестей он повидал в этом мире…»
– Сын мой, я счастлив, что могу снова видеть вас во здравии, – священник предложил присесть на скамью. – Для того мы и нужны, чтобы беседой облегчать страдания, находить ответы и путь к Господу. То, что вы, как я уже понял, совершили, было актом мщения за убиенных воинов, полегших в нескольких лье от нас?..
– Да, отче, только мщение… – грустно вздохнул рыцарь и уронил свою голову на ладони священника. – Верно ли я поступил, предавшись чувству, охватившему меня при виде тел своих товарищей?..
Аббат поднял глаза к небу, вздохнул и, гладя его ладонью по волосам, ответил:
– На все воля Божья, сын мой. Конечно, грех смертоубийства никогда не смыть с души человеческой. Но, для этого и существует наша вера, дающая помощь…
– Отче! Я казнил только врагов церкви… – Бушар поднял голову и посмотрел в глаза священнику. – Они были виновны…
– Конечно, сын мой, они были виновны… – покачал головой аббат. – А ты, часом, не забыл одну из заповедей Господних? Не суди, да не судим будешь… Или, какой мерой меришь, такой и…
– Я помню, отче… – заплакал суровый рыцарь. – Но, поймите и вы меня, отче, как же я мог простить врагов! Они убили крестоносцев, отправленных только для защиты вашего монастыря и аббатства…
– От имени Создателя, я снимаю с тебя эти грехи, сын мой. – Священник положил руку на голову крестоносца. – Убивая врагов церкви, ты служил мечом Господним…
– Но, отче, я казнил вместе с катарами старост тех селений, где мы обнаружили раненых, я сжег дома крестьян…
– Значит, так было угодно… – уклончиво ответил священник, отводя глаза от крестоносца.
– Кому угодно, отче? – Переспросил Бушар, хватая руку аббата.
Священник грустно улыбнулся, встал, подошел к купели и зачерпнул небольшим серебряным ковчежцем святую воду, бережно обтер края салфеткой и протянул ковчежец крестоносцу:
– Испей святой воды, Христов воин, испей воды очищения и всепрощения. Смой с себя невзгоды и тягостные думы, открой сердце и душу чистоте помыслов и любви Господа.
Бушар дрожащими от волнения руками принял серебряный ковчежец из рук аббата и прикоснулся губами к прохладным краям. Святая вода освежающей и очищающей прохладой проникала в тело воина, наполняя его сердце покоем и тишиной. Гул, витавший в его голове, улетучивался, исчезал, превращаясь в еле слышные шепоты, всполохи, вместо него приходило облегчение, тело рыцаря становилось легким, словно невесомым, голова приятно кружилась.