Однако несмотря на свои внушительные размеры, мощь Тулузского княжества была скорее кажущейся, чем реальной. В северной Франции сокрушительный опыт двух веков нашествий викингов создал сильное военное сообщество. Землей владели в качестве фьефа, в обмен на регулярную военную службу, службу в суде, а также специальные пособия и подати. Крупные фьефы севера, такие как Нормандия, Анжу и Шампань, были по сути централизованными, авторитарными государствами. Лангедок, со своей стороны, почти не был потревожен захватчиками, и постоянные войны не сформировали его институты власти. Упорные усилия его правителей не смогли навязать ему феодализм севера, и, следовательно, ему не хватало впечатляющей социальной сплоченности, как у его соседей. Одним из симптомов этого была высокая доля аллодиальных владений, свободной земли, с которой не требовалось нести никаких феодальных повинностей. Аллодиальный землевладелец был ничьим человеком и не мог рассчитывать на чью-либо защиту. По этой причине аллоды почти полностью исчезли на севере и превратились в фьефы; на юге, однако, доля аллодов, в течение IX и X веков, фактически увеличилась. Даже там, где земля находилась в феодальном владении, связь между сеньором и вассалом была слабой. Феодал мог иметь право требовать от вассала военную службу, но чаще всего он просто взимал ренту. В этом и заключалась непреодолимая слабость графов Тулузы. В регионе, который был достаточно богат, чтобы возбуждать зависть соседей, и где частные войны были эндемией, правительство не могло собрать феодальную армию. Оно зависело от наемников, которым не всегда могло позволить себе платить и чья недисциплинированность только усугубляло его проблемы.
Если социальные связи в Лангедоке были слабее, то это во многом было связано с сохранившимся влиянием римского права. "Мы слышали, ― писал Людовик VII Французский в 1164 году, ― что там применяется право империи, и, что его преподают доктора из Болоньи". На самом деле, южные хартии XII века обнаруживают очень слабое знакомство с римским правом, но одна область, где оно, несомненно, применялось, была связана с завещательными распоряжениями. Владелец фьефа имел такие права на землю, какие на севере были бы немыслимы. "Человек может делать со своей собственностью все, что пожелает, и распоряжаться ею так, как ему заблагорассудится", ― говорится в одной из хартий того времени. Владелец мог свободно продать свою землю или завещать ее кому угодно, и тот факт, что он обычно предпочитал делить ее между своими детьми, мог только усугублять тенденции южного общества к разобщению. Несколько знатных домов были доведены до разорения постоянным разделом имущества, и только чрезвычайная удача спасла Тулузский дом от той же участи. После того как, в начале X века граф Тулузы Эд I разделил свои огромные владения между двумя сыновьями, потребовалось более столетия, чтобы воссоединить их. Великое графство Каркассон было разделено примерно в 950 году, и к середине XI века насчитывалось пять графов Каркассона. В течение XII века крупные дворяне, включая графов Тулузы, усвоили этот урок и приняли северную практику первородства. Но мелкое дворянство так и не усвоило его. Накануне Альбигойского крестового похода замок Монреаль безраздельно принадлежал тридцати шести рыцарям, Мирпуа — еще тридцати шести, а Ломбез — пятидесяти. Фьеф считался владением семьи, а не отдельного человека. По этой причине женщины могли, и обычно так и поступали, наследовать по своему праву, что является заметным симптомом невоенного характера южных фьефов. Эрменгарда, виконтесса Нарбона, управляла своими владениями, верша правосудие и отбиваясь от врагов, в течение шестидесяти лет. Другие сильные женщины были готовы выйти на поле боя, если того требовал случай. Феодализм на севере был чем-то большим, чем договором о владении землей. Это была система управления, и ее отсутствие в Лангедоке серьезно подорвало усилия графов Тулузы по созданию на Юге государства по образцу державы Плантагенетов. Несмотря на внушительные размеры своих владений, графы обладали реальной властью, гораздо меньшей, чем Капетинги в своих собственных, меньших по размеру владениях. В самом Тулузене они ситуацию контролировали. В других местах у них были фьефы здесь, юридические права там, несколько зависимых церквей, разбросанных по округе. Реальная же власть принадлежала их вассалам.