Периодически гарнизон Терма осуществлял тщательно спланированные вылазки, чтобы уничтожить отряды крестоносцев, проникших в заброшенный пригород, или атаковать уязвимые участки позиций осаждающих. Единственное требюше, нанесшее серьезный ущерб крепости, было атаковано и подожжено во время одной из вылазок в которой участвовало девяносто всадников. Машина, установленная на утесе напротив стен, была отделена от лагеря крестоносцев глубокой расщелиной в скале. Охрана из более чем трехсот человек, которую Симон выделил для ее защиты, разбежалась при приближении нападавших, и от разрушения требюше спасло лишь мужество одного рыцаря, Гийома де л'Экюрея. Он сдерживал налетчиков в течение нескольких минут, пока армия устраивала диверсию на оставшемся незащищенным участке стены. Налетчики отступили, и пожар был потушен.
Внутри замка, хотя Симон об этом не знал, дела обстояли далеко не лучшим образом. Защитники были хорошо обеспечены продовольствием, но воды стало не хватать. Испанские наемники Раймунда де Терма знали, что от армии крестоносцев им не дождаться отступления, и стремились к мирному урегулированию. Ближе к середине октября Раймунд предложил Симону условия, которые полностью отражали сохраняющуюся обороноспособность замка. По его словам, он был готов сдать его на время зимы, но Симон должен был оставить ему во владение окрестные земли, а сам замок восстановить к следующей Пасхе. Эти условия предлагали Симону скудное вознаграждение за изнурительную и дорогостоящую осаду, которая длилась уже два месяца. Но он принял их, и не без оснований. Епископ Бове и графы Дрё и Понтье заявили ему, что они уже заслужили свои индульгенции, и, несмотря на отчаянные мольбы Симона и его жены, намеревались уехать на следующее утро. Из большого северного войска, прибывшего в сентябре, только епископ Шартрский и его люди согласились остаться еще на несколько дней.
Было решено, что Раймунд де Терм откроет ворота крестоносцам на следующий день. В ту же ночь, после продолжительной осенней засухи, небеса разверзлись. Проснувшись, защитники обнаружили, что их резервуары наполнились водой из-за сильного ливня, а лагерь осаждающих уже покинут основной массой северного войска. Когда маршал Симона пересек грязь ничейной землю, чтобы принять капитуляцию замка, его встретил прямой отказ. Симон отправил маршала обратно, чтобы тот вразумил гарнизон и предложил ему любые условия сдачи замка на зиму. С ним отправился Бернард де Рокфор, бывший епископ Каркассона, который был другом Раймунда де Терма, а его мать и брат, оба катары, были среди гарнизона. Два офицера гарнизона, считавшие, что их честь была поругана отказом от договора предыдущего дня, согласились покинуть замок и сдались добровольно. Но остальные остались непоколебимы, и осада продолжалась. Была уже середина октября. Епископ Шартрский уехал на рассвете следующего утра, забрав с собой оставшуюся армию. Листва стала темно-коричневой. Дождь превратился в снег, и ледяные ветры продували лагерь крестоносцев. Вскоре горные дороги были перекрыты, а громоздкие осадные машины застряли среди отдаленных вершин Корбьера. Но Симон отказывался рассматривать возможность снятия осады.