В 1212 году произошла последняя спонтанная вспышка крестоносного энтузиазма в Западной Европе. Помимо официальных крестовых походов в Испанию и Лангедок и продолжающегося призыва к переселенцам в Латинской империи, произошел экстраординарный Детский крестовый поход, привлекший внимание к росту эсхатологической истерии среди бедняков. Альбигойский крестовый поход получил свою долю этих добровольцев из простонародья, проявлявших больше энтузиазма, чем военной подготовки. Их участие привело к большей доле пеших воинов, чем это было в предыдущие годы, а также к неуместному количеству тех, кто пришел вовсе без оружия. Эти безоружные люди, ранее, стали серьезной помехой для ближневосточных крестовых походов. После чего предпринимались решительные попытки, правда не всегда успешные, от них избавиться. Но в Лангедоке таких людей, похоже, принимали достаточно охотно. По крайней мере, один город, Сент-Антонин на реке Аверон, был захвачен их усилиями. Среди аристократов вербовочная кампания оказалась более успешной, чем кто-либо ожидал. Особенно повезло проповедникам в Германии, где им не пришлось конкурировать с агитаторами испанского крестового похода. Проректор Кельнского собора принял крест вместе со своим братом, графом фон Берг; с ними решили отправиться в поход Вильгельм, граф Юлихский, и Леопольд VI, герцог Австрийский[19]. Но были и важные контингенты из северной Франции, мелкие сеньоры из Оверни и армия нормандцев и шампанцев, прибывшая с архидиаконом Парижа в апреле. Небольшие группы приходили через нерегулярные промежутки времени в течение лета, некоторые из них прибыли из Италии и итальянских колоний на побережье Далмации. Их тяготы начались задолго до того, как они достигли лагеря Симона. Им было велено сначала отправиться в штаб-квартиру крестового похода в Каркассоне, откуда их направили далее. Но у них не было карт, а в узких долинах Монтань-Нуар даже предводители местных войск, как известно, сбивались с пути. Бродячие крестоносцы, попавшие в руки графа Фуа, были убиты или искалечены. Истощение, голод и безжалостная летняя жара собирали свои жертвы. В августе тяжело нагруженные новобранцы падали в обморок на обочинах дорог к северу от Каркассона. Жена Симона, проезжавшая мимо по дороге к мужу, спасла некоторых из них и довезла в лагерь на повозке.
В начале апреля крестоносцы захватили замок Отпуль (ныне Мазаме), контролировавший важный перекресток дорог между Каркассоном и равниной Альбижуа. Ночью гарнизон бежал под покровом густого тумана спустившегося с гор, а утром крестоносцы обнаружили, что ворота открыты а замок пуст. Это был переломный момент в судьбе Симона. В течение следующего месяца к нему присоединились не менее трех новых армий из Оверни, Германии и северной Франции, и он смог рассмотреть возможность проведения сразу двух кампаний. Ги де Монфор получил под командование нормандцев и шампанцев и отправился на юг, чтобы вторгнуться в графство Фуа. Он взял штурмом Лавлане и расправились с его населением, после чего смог без труда пройти через владения графа Фуа, опустошая земли и разрушая деревни и города, которые попадались ему на пути. Симон, с немцами и овернцами, вторгся в Лораге, область, которую он завоевал и потерял предыдущим летом. Кампания обернулась триумфальным шествием, поскольку никто не осмелился оказать ему сопротивление. Раймунд VI, запершийся поначалу в замке Пюилоран, бежал от-туда со своей армией, как только Симон приблизился к стенам. Сен-Мишель-де-Ланес, один из немногих городов, оказавших хоть какое-то сопротивление, был сравнен с землей.
19