Ночью крестоносцы получили подкрепление в лице виконта Корбейля, который привел из Каркассона горстку рыцарей-северян. Теперь общая численность армии Симона составляла около 800 конных и незначительное количество пеших воинов. Симон приказал всем собраться на рынке, в юго-западном углу города, и ждать его указаний. Сам же вернулся в замок, чтобы вооружиться. В замковой церкви епископ Юзеса служил мессу. Симон ненадолго задержался в затемненной церкви, а затем, на виду у осаждающих, вышел на террасу замка, где его ждал конюх с лошадью. Когда он садился на лошадь, ремень стремени порвался, и с другого берега реки Луж донеслась какофония криков и насмешек. На рыночной площади епископ Тулузы, облаченный в мантию и митру, благословлял крестоносцев. Держа в руках распятие он обещал славу мучеников тем, кто падет в бою. Речь Симона де Монфора перед крестоносцами была более прозаичной. Он приказал своим людям идти строем и не растрачивать силы в рукопашной схватке. Было сформировано три баталии: первой командовал Гийом де Контр, второй — Бушар де Марли, а третьей, резервной — сам Симон. Армия вышла из города через Торговые ворота (Sales) и направилась по дороге, ведущей на восток вдоль берега Гаронны. Перейдя реку Луж по мосту Сен-Сернин, крестоносцы оказались перед арагонской армией расположившейся на плоской, заросшей кустарником равнине.
В лагере южан все было не так хорошо. Лидеры коалиции встали рано и посетили мессу. Но Педро II, известный бабник, провел ночь с одной из своих любовниц и был настолько измотан, что с трудом выслушал чтение Евангелия. На рассвете состоялся военный совет. Намерения Симона были неизвестны. Раймунд VI хотел избежать полевого сражения и предложил укрепить лагеря частоколами, как это было сделано при Кастельнодари, и отражать крестоносцев арбалетными болтами, если они попытаются навязать битву. В конце концов армию Симона можно было уморить голодом. Арагонские рыцари из свиты Педро посмеялись над этим планом: "Неужели король Арагона обесчестит себя такой трусостью, которая привела тебя к нынешнему положению?" Педро отверг предложение Раймунда как недостойное рыцаря. Униженный Раймунд удалился в свой шатер, а король и граф Фуа подтянули свои войска на север равнины. Педро выбрал сильную позицию на вершине пологого холма, его правый фланг был защищен ручьем, а левый — широким болотом. По здравой традиции командиры армий располагались в резерве, чтобы их люди не остались без предводителя при первом же нападении. Симон соблюдал ее. Педро — нет. Он сменил свои королевские доспехи на доспехи обычного рыцаря и встал в первую линию. Это было бессмысленное, но обычное тщеславие, которое пятьдесят лет спустя должно было погубить дело Манфреда Гогенштауфена на поле битвы при Беневенто.
У Педро было преимущество в численности и условий местности, но он не использовал ни одно из них. Каждому рыцарю было позволено расположиться в строю со своим конюхом и конным сержантом. Рыхлая масса всадников, без поддержки пехоты и без приказов от командиров, ждала атаки французов. Результатом стало не сражение, а разгром. Первая баталия северян прошла милю по равнине и с разгона обрушилась на испанскую кавалерию. Каталонцы были отброшены "как пыль штормом", а когда они отступили, вторую линию южан атаковала другая баталия северян. Молодой Раймунд, наблюдавший за сражением с холма Перрамон, много лет спустя вспоминал шум, похожий на валку леса, смешанный с воинственными криками "Комменж!", "Арагон!" и "Монфор!". Педро II оказался в самой гуще битвы и будучи повержен на землю кричал: "Я король!". Но было слишком поздно, чтобы его пощадили или взяли живым. В это время Симон во главе резервной баталии, пробравшись по тропинке через болото, атаковал левый фланг испанской армии. В разгар сражения у Симона снова порвался ремень стремени, но он сумел удержаться в седле. Линия построения испанской армии распалась, и, когда распространилась весть о гибели Педро, испанцы повернули и бежали в сторону холма Перрамон, преследуемые большей частью французов. Сражение длилось всего не более двадцати минут. Французские пехотинцы, оставшиеся удерживать город, хлынули на равнину, чтобы добить раненых и ограбить мертвых. Симон искал тело короля Педро II и нашел его уже раздетым мародерами.